Дания Салимова: Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)

4. У поэтов категоризация временных и пространственных образов строится на оппозициях: реального / ирреального, физического / метафизического, вертикального / горизонтального, субъективного / объективного, статического / динамического, ядерного / периферийного, открытого / замкнутого, точечного / линеарного и т.д.

5. И Марина Цветаева, и Зинаида Гиппиус жили, чувствовали словом, их поэтический язык настолько изящен и экспрессивен, что именно лексический (словесный) уровень становится ведущим в репрезентации смыслокомплексов и концептов, самыми значимыми из которых нам представляются время и пространство. Тексты этих поэтов – пример отражения философии языка.

6. Синкретизм: философский, историко-культурологиче-ский и несомненно синкретизм языковых форм и конструкций – и как результат синергетика временно-пространственных образов и представлений. Вспомним у Гиппиус:

7. Авторские модели времени и пространства в целом можно определить как модель антропоцентрическую, поскольку определяющим началом у обоих поэтов становится Человек и его внутреннее пространство.

Отличало Марину Цветаеву и Зинаиду Гиппиус тоже очень многое:

1. Это, прежде всего, творческий почерк, художественный метод, принадлежность их к разным литературным направлениям.

2. В плане выраженности этих двух исследованных категорий для Цветаевой более важным являлось время:спор, конфликт с ним, обращенность ко времени, сочетающаяся одновременно с пренебрежением им, была одной из основных черт всего ее творчества. Временность существования у поэта соединяется с вечной основой мира.

3. Гиппиус же более «пространственна»,для ее поэтического мира более важно было место: круг, небо – земля, здесь – там, зеркальность отражения, лиминальность и трансгрессивность.

4. Гиппиусовская художественная модель времени и пространства обусловлена концепцией двоемирия, двойной сущностью бытия; у Цветаевой – это вечное триединство.

5. Для Цветаевой истина – абсолют, лежащий за гранью жизни, для Гиппиус абсолютом, обусловливающим человеческое бытие, являются: Человек, Любовь и Бог («Тройное»).

6. Композиционное структурирование стихов Марины Цветаевой сильно отличается от текстов Гиппиус, которая уже заглавием, минитекстом, задавала тон тому, о чем хотела сказать. Большинство гиппиусовских заглавий несет в себе локативные и темпоральные типы смыслов: «Там», «Всё кругом», «До дна», «Ограда», «Между», «У порога», «Прежде. Теперь», «Последнее», «Никогда», «Часы стоят», «14 декабря», «Сызнова», «А потом?..» и др. Марина Цветаева же стихи писала в основном без названий. Тем не менее, уже в первых строках большинства ее стихотворений присутствуют слова, актуализирующие в основном сему времени. Например, в сборнике 1990 года издания (Казань) из 400 стихов, в 138 первая строка начинается или имеет темпоральные лексемы или локумы: «В пятнадцать лет…», «Ах, золотые деньки», «Генералам двенадцатого года», «День угасший», «Нынче я гость небесный», «Кто спит по ночам», «Древняя тщета течет по жилам», «Не знаю, где ты и где я», «Годы твои – гора.» и т.д.

7. Аномальность, ненормированность многих языковых форм, обилие окказионализмов у Марины Цветаевой как отражение языковой стихии и строгий, четкий и внешне простой литературный язык у Зинаиды Гиппиус. Язык как оголенный пульсирующий нерв у Цветаевой и диссиметрический свободный стих у Гиппиус.

Итак, два автора, жившие и творившие примерно в одно историческое время, само это Время и Мир (пространство) видели и отражали на уровне поэтического языка очень похоже, на первый взгляд, в то же время совершенно обособленно и по-разному – на взгляд более глубокий и научный. Несомненно глубже, шире, интереснее, противоречивее слово Марины Цветаевой, которое становится локусом, где пространство и время часто объединяются, превращая тем самым понятие хронотопв языковую реальность. Особенно значимо цветаевское время: оно то «законсервировано», уплотнено, то растянуто и расчленено, то иссушающее сердце торопливо, то неуловимо, то остановившееся на скаку, но всегда художественно-зримо.