Олег Буранок: Русская литература XVIII века. Петровская эпоха. Феофан Прокопович. Учебное пособие

Проводя демаркационную линию в проповедях киевского и петербургского периодов, И. Тетцнер видит их различие в двух понятиях – знание и от ечество (с. 355).

И. Тетцнер, анализируя ораторскую прозу, доказывает, что, в отличие от киевского, в петербургский период Феофан в «словах» и «речах» более патриотичен. Исследователь высказывает достаточно спорное для сегодняшнего времени суждение о том, что «Прокопович, несмотря на всю просвещённость, остаётся верующим христианином, архиепископом с субъективными религиозными целевыми установками» (с. 359–360). На наш взгляд, И. Тетцнер делает поспешный вывод о том, что стремление Прокоповича подчинить Академию наук влиянию Святейшего Синода показывает ограниченность Прокоповича. Феофан, по мнению учёного, не смог вскрыть ход развития взаимоотношений Синода и Академии. В этом он ещё усматривает и достаточно большое влияние на Феофана киевского периода его деятельности и творчества.

Оба периода – киевский и петербургский – в творчестве Феофана Прокоповича объединяет любимая всеми просветителями антитеза «свет – тьма», а также понятия «разум», «рассуждение», «доказательство», «мышление», «ясность», «польза». Немецкий исследователь считает, что эти понятия в обоих периодах у Феофана идентичны (с. 363). На наш взгляд, это не так. При всей возможной близости трактовок этих понятий Прокоповичем (до его переезда в Петербург и после), они всё-таки и идеологически, и художественно несут разную нагрузку. А главное, не только в жизни Феофана Прокоповича, но и в жизни России в 1716–1717 гг. произошёл окончательный поворот от Московского государства к России, а затем к Российской империи.

Далее И. Тетцнер анализирует язык проповедей Феофана Прокоповича, пишет о постепенном переходе его от церковнославянского языка на «простой стиль» и делает это в основном с опорой на известных исследователей творчества Феофана Прокоповича – И. А. Чистовича, Д. М. Чижевского. Пожалуй, наиболее интересным в статье является разработка проблемы «творчество Феофана Прокоповича и барокко». Исследователь пишет: «Прокопович старается преодолеть стиль барокко, особенно аллегоризм стиля, который так характерен для барокко. Он использует аллегории, но они ни в коей мере не были основными образами, как у Стефана Яворского» (с. 365).

Однако, считает немецкий славист, Прокопович, проникшись с самого начала идеями Просвещения, характерными для петровских реформ, отошёл от мировоззрения киевского барокко; «Прокопович стал представителем первого поколения русского раннего Просвещения» (с. 366).

Для раннего русского Просвещения, по И. Тетцнеру, характерны отсутствие антифеодализма и критика христианства, что сближает его с немецким ранним Просвещением. Заканчивая статью, И. Тетцнер ещё раз подчёркивает согласованность, совпадение идей русского раннего Просвещения с петровскими реформами, их взаимообусловленность, их дидактизм; совпадение, по существу, взглядов на точные науки и технику, на веротерпимость, отсутствие антифеодализма и критики вероисповедания. Всё это стало государственной идеологией в Петровскую эпоху. Вместе с тем Прокопович, находившийся в центре раннего русского Просвещения, своим творчеством определил основные идеи эпохи.

Статья И. Тетцнера, на наш взгляд, вносит определённый вклад в дискуссию о происхождении и путях просветительских идей в славянских литературах.

Известный немецкий славист, академик Эдуард Винтер, на протяжении многих лет занимался исследованием истории и литературы Восточной Европы. Он выпустил 15 томов трудов «Материалы и исследования по истории восточной Европы», серия издавалась с 1958 по 1966 гг. Она приобрела большое международное научное значение.

По признанию самого Э. Винтера, «благодаря изданным нами работам, стал очевидным факт тесного культурного общения, существовавшего между Германией и Россией в XVIII столетии» [60].

Но наиболее фундаментальной его работой является монография «Раннее Просвещение» (1966) [61]. На чрезвычайно широком историко-литературном фоне исследователь рисует борьбу против конфессионализма в средней и восточной Европе и подробно анализирует немецко-славянские связи.

Большое внимание Э. Винтер уделяет в связи с этим деятельности Феофана Прокоповича во всех её аспектах: общественно-политической, культурной деятельности. Учёный считает Прокоповича противником схоластики, «вследствие этого, он занимал позитивную позицию в отношении просвещения и мог оказать Петру значительные услуги при утверждении раннего Просвещения» (с. 282).