Олег Буранок - Русская литература XVIII века. Петровская эпоха. Феофан Прокопович. Учебное пособие

В «Предисловии» к первой части воздаётся должное ораторскому искусству Феофана Прокоповича – «первого из наших писателей, который многоразличным учением столь себя прославил, что в ученой истории заслужил место между славнейшими Полиисторами, Феофана красноречием толь великого, что некоторые ученейшие люди почтили его именем российского златоустого, и, что всех большее есть, Феофана поборника и провозвестника великих трудов и преславных дел обновителя и просветителя России Петра Великого» (I, б./н. [14]).

Автор «Предисловия» убедительно доказывает, что слава великого оратора сопровождала Феофана Прокоповича долго и после его смерти. При этом отметается обвинение в адрес Феофана Прокоповича в нечистоте «штиля», столь обычное в 30—60-е гг. XVIII в. в связи с утверждением классицистами теории трёх стилей: Феофан Прокопович «мешает в словенский язык» «простонародные», «а иногда в великой России неупотребляемые речи» (I, б./н.), т. к. писал не на латыни – языке учёности тех лет, а хотел приблизить свои произведения к простому народу.

Высокую характеристику этому изданию даст, в своё время, И. П. Ерёмин, подчеркнув, что оно «пока единственное в нашей науке» (см.: 4–6). Нужно добавить, что первым и единственным полным изданием ораторской прозы Феофана Прокоповича на русском языке оно остаётся по сегодняшний день.

Именно это издание имеет в виду И. Ф. Богданович, советуя в письме к Я. Я. Штелину (не позднее 1772 г.): «Благоволите просмотреть собрание проповедей Феофана, где указаны все его труды» [15].

Н. И. Новиков в «Санктпетербургских ученых ведомостях» (1777, № 1) объявил интересный творческий конкурс на лучшую стихотворную надпись к изображениям выдающихся людей России (в предложенном им списке было имя и Феофана Прокоповича). В. И. Майков, откликнувшись на призыв знаменитого просветителя, сочинил четверостишие к портрету Феофана Прокоповича, образно раскрывающее главные стороны личности недюжинного государственного деятеля и талантливого человека:

В первой половине XIX в. упоминания о Феофане-писателе ещё весьма эпизодичны, хотя литературная критика по-прежнему обращалась к его ораторскому наследию и обратила, наконец, внимание на его пьесу.

Н. М. Карамзин писал о Феофане Прокоповиче как о «муже просвещённом, благоразумном политике и любимце Петра» [17]. В центре внимания Карамзина оказалась именно ораторская проза «учёного богослова и природного оратора» [18]. Отмечая в его речах «множество цветов красноречия», Карамзин критикует его «слог», который «нечист и, можно сказать, неприятен» [19]. В целом оценка ораторского искусства Феофана Прокоповича у Н. М. Карамзина высока [20], критик замечательно тонко уловил характерные черты публицистики проповедника – страстность, темперамент, искренность. «Искреннее, жаркое чувство», «счастливые, живые черты, вдохновение истинного гения» – «вот прелесть Феофановых речей, которая всегда будет действовать на русские сердца» [21], – восклицает критик.

А. С. Пушкин называет Феофана Прокоповича «проповедником Парнаса» [22], говорит о роли Петра I в его судьбе: «Здесь он (в Киеве Пётр I. – О.Б .) узнал Феофана Прокоповича Речь его понравилась Петру, и он принял его в свою особую милость» [23]; «взял с собою (в Прутский поход. – О.Б. ) Феофана Прокоповича, любя его разговор» [24]; «Петр Великий бросил на словесность взор рассеянный, но проницательный. Он возвысил Феофана» [25]. И в память потомков Феофан Прокопович войдёт именно как оратор, «один из птенцов его (Петра I. – О.Б .) орлиного гнезда», по выражению В. Г. Белинского [26].

Особенно примечательны критические суждения Н. И. Гнедича о «Владимире», высказанные им в письме к Н. П. Румянцеву [27]. В литературе о «Владимире» Н. И. Гнедич первым высоко оценил идейный замысел пьесы, отметив «смелость мыслей», «силу и резкость доводов» драматурга. Вместе с тем он, подчеркнув незаурядное дарование Феофана, уделил большое внимание художественным достоинствам «Владимира». Критик обнаружил связь с трагедиями Сенеки и произведениями античных комедиографов, увидел злободневность сатиры на жрецов, указал на искусное построение трагедокомедии, её язык. Лаконичная, но весьма ёмкая и проницательная оценка Н. И. Гнедичем пьесы Феофана привлекала внимание всех исследователей «Владимира».