Виктор Петелин - История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год. В авторской редакции

Так написал русский эмигрант о Марксе и марксистах, хлынувших в Россию в конце XIX и в первые десятилетия ХХ веков переделывать Россию и русских в революционном духе. От пропаганды к террору, от бунтарства к терроризму, от пропаганды к насилию – вот идеи марксизма, по-своему воплощённые в жизнь эсерами и большевиками, имевшие страшные последствия. Вместо исконных нравственных устоев русскому народу, как и другим народам, навязывалась марксистская революционная мораль, которая лишь способствовала разрушению человеческого в человеке, утверждая, что для победы пролетарской революции все средства хороши. Почти полвека кряду бросали в русскую почву марксистские семена, и наконец они дали ядовитые всходы – в 1905, 1917 годах: это и полыхнувшая красным и белым террором Гражданская война, это и коллективизация, и новая война, и послевоенная разруха, каким-то чудом восстановленная, и идеологический деспотизм кремлёвских старцев…

Эти проблемы актуальны и сейчас, когда огромную страну, Россию, захватили явные потомки и продолжатели тех, кто, вкусив марксистские семена, готов всеми способами уничтожить Россию как национальное государство, отвергнув русских, русский национальный менталитет, с его откровенным и простодушным характером, добросердечием и отзывчивостью на чужую беду.

Горбачёв и Ельцин возглавили эту вековую борьбу за разрушение России, за использование громадных территорий с полезными ископаемыми под диктовку западных «демократов», получили у западных лидеров благословение на чудовищные реформы, унижающие нашу страну, ведь западные страны много веков сражаются за наши богатства, за то, чтобы изменить характер русских людей, сделать их похожими на себя, когда вся жизнь посвящается приобретению имущества, материальных благ, в сущности золота, денежных средств для того, чтобы поработить ближнего своего, сделать его рабом, зависимым человеком. И ведь законы новой России как раз и свидетельствуют о полной зависимости девяти десятых трудящихся от созданной бюрократии, от олигархов, от Кремля.

Сто с лишним лет тому назад об этой страшной опасности задумывались Ф.М. Достоевский, Ф.И. Тютчев, Н.С. Лесков, А.С. Суворин и др.

Достоевский не раз писал в своих сочинениях о том, что чаще всего русские аристократы, стоящие у власти в России, слишком зависят от Запада, принимают решения в пользу развития западных государств. Упоминал не раз и еврейскую тему как одну из актуальнейших в России и во всем мире. Наконец в марте в дневнике за 1877 год Достоевский решил объясниться со своими читателями по еврейскому вопросу: «Поднять такой величины вопрос, как положение еврея и о положении России, имеющей в числе сынов своих три миллиона евреев, – я не в силах… Но некоторое суждение моё я всё же могу иметь…» Достоевский пишет эти страницы как ответ на письма к нему «образованных» евреев, упрекавших его за то, что он на них «нападал», ненавидит их «не за пороки», «а именно как племя». Эти «образованные» евреи сообщают Достоевскому, «что они, при своём образовании, давно уже не разделяют «предрассудков» своей нации, своих религиозных обрядов не исполняют», «да и в Бога, дескать, не веруем». Достоевский на это ответил «высшим евреям»: «Слишком даже грешно забывать своего, сорокавекового Иегову и отступаться от него», «еврея без Бога и представить нельзя».

Достоевский недоумевает, почему его обвиняют в «ненависти к еврею как народу». И тут же отвечает: «Так как в сердце моём этой ненависти не было никогда, и те из евреев, которые знакомы со мной и были в сношениях со мной, это знают, то я, с самого начала и прежде всякого слова, с себя это обвинение снимаю, раз навсегда…»

В письме одного «образованного еврея», «длинном и прекрасном во многих отношениях», на которое Достоевский отвечает, поставлено несколько злободневных вопросов: «Неужели вы не можете подняться до основного закона всякой социальной жизни, что все без исключения граждане одного государства, если они только несут на себе все повинности, необходимые для существования государства, должны пользоваться всеми правами и выгодами его существования и что для отступников от закона, для вредных членов общества должна существовать одна и та же мера взыскания, общая для всех?.. Почему же все евреи должны быть ограничены в правах и почему для них должны существовать специальные карательные законы? Чем эксплуатация чужестранцев (евреи ведь всё-таки русские подданные): немцев, англичан, греков, которых в России такая пропасть, лучше жидовской эксплуатации? Чем русский православный кулак, мироед, целовальник, кровопийца, которых так много расплодилось во всей России, лучше таковых из жидов, которые всё-таки действуют в ограниченном кругу? Чем такой-то лучше такого-то…»