Виктор Петелин - Мой XX век - счастье быть самим собой

Меня-то это не очень и беспокоило: в черном списке я оказался уже в 1969 году, после того, как опубликовал статью «М.А. Булгаков и «Дни Турбиных» (Огонек. 1969. № 11. Март), указав на некоторых ненавистников русского писателя.

Эти «заметки» просто ошарашили меня, естественно, я тут же бросился к письменному столу сочинять «Письмо в редакцию» журнала «Вопросы литературы», ну ладно, если столь безграмотное сочинение было бы опубликовано в каком-нибудь литературно-художественном журнале, где теоретическое невежество в тех или иных вопросах вполне возможно и даже допустимо, но тут-то журнал теоретический, историко-литературный, предполагается, что его редактируют ученые люди. Было над чем задуматься...

Заметки «Клеем и ножницами», возможно, и не нуждались бы в специальном ответе. Уже по своему тону, каковой счел возможным избрать рецензент. Тон этот, пренебрежительный, снисходительно-барский, имел своей целью вовсе не выяснение истины, а желание обидеть и оскорбить автора документального повествования «Судьба художника». Или и впрямь задача «заметок» заключалась в том, чтобы своей бранчливостью, пристрастностью и недоброжелательством отнять у автора желание спокойно и по-деловому ответить своему крикливому оппоненту. Но интересы дела были превыше всего, превыше личных амбиций. И писал «Письмо в редакцию» вовсе не в свое оправдание, а в защиту жанра беллетризованной биографии.

Вместе со мной разделили гнев против этих «заметок» Олег Михайлов, Аркадий Савеличев, Валентин Сорокин, Анатолий Жуков и др.

В моем архиве сохранился текст «Несколько вопросов «Вопросам литературы», написанный Аркадием Савеличевым, близко к сердцу принявшим клеветнические измышления Т. Толстой. Приведу из письма Аркадия Савеличева несколько абзацев:

«Уже первоначальное, поверхностное знакомство с «антистатьей» Т. Толстой наводит на два удручающих размышления. Родственные связи автора использованы (кем? редакцией? какой-то «группой»?) лишь только для того, чтобы заодно с В. Петелиным очернить и самого Алексея Толстого, великого советского писателя, патриота и гуманиста. Второе: хотя «антистатья» и напечатана в теоретическом литературном журнале, она несет в себе совершенно очевидный заряд теоретической неосведомленности, вульгаризации писательского труда и беспардонной невежественности, т. е. и рассчитана-то попросту на обывателя, падкого до всяких скандалов, «разоблачений», «пропечаток» и т. п. Не странно ли, если принять во внимание назначение журнала – быть теоретическим компасом в бурном литературном море? Ничего себе «компас»!

Но от тезисов – к доказательствам и размышлениям. Прочтите внимательно все, что касается Крандиевских, и вам станет... стыдно, да, да. Не за Толстого, разумеется. Чудовищное, плохо скрываемое неуважение к автору «Хождения по мукам», даже какая-то бесчеловечность к памяти и славе своего славнейшего родственника; желание ради каких-то семейных, клановых притязаний измазать грязью и самые отношения Толстого с Натальей Крандиевской, отношения, кстати, очень тепло и уважительно написанные В. Петелиным. Геростратов труд – выжечь дотла все доброе, человечное, какое-то мещанское сладострастие – поваляться на прахе ничего им плохого не сделавшего родича. Кто внушил это не слишком-то благодарное чувство, кто вложил перо в руки так мелко враждующей родственницы? Это на совести редакции журнала «Вопросы литературы», ее позорящая тайна.

Второй тезис требует более детального рассмотрения. Расчет на обывателя – лукавый расчет, ибо обыватели есть в любой среде, в том числе и писательской. Мол, за милую душу проглотят «пропечатку»! И начинаются однообразные выписки из первоисточников и из книги В. Петелина, подчеркивая словесные заимствования.

Список первоисточников, которыми пользовался Пушкин, занял бы много страниц. И бесспорно, что этим же списком, плюс и произведениями самого Пушкина, пользовался и Алексей Толстой в работе над «Петром Первым». Он тоже заимствовал, использовал и т. д. А «Хождение по мукам»? При некоторой автобиографичности (посвящение Н. Крандиевской, некоторые черты сестер) основной груз исторического материала «добыт», извлечен из каких-то других материалов. Те же слова в комментариях А. Алпатова: «В романе «Сестры» A. Толстым использован был также целый ряд газетных и документальных материалов...»

Не странно ли? Все исследователи таких разных писателей, как А.К. Толстой. А.С. Пушкин, А.Н. Толстой, не сговариваясь, уважительно, с достоинством говорят: «использовал» то-то и то-то. Не сравнивая B. Петелина ни с Пушкиным, ни с Толстыми, все-таки спросим сами себя: почему же в этом праве отказано автору «Судьбы художника»?