Людмила Богданова: Стилистика русского языка и культура речи. Лексикология для речевых действий: учебное пособие

Для человека, создающего речевые произведения, значимым является то, что содержательно тождественные и близкие лексические единицы, принадлежащие к одному семантическому полю, классу, употребляются одинаково или достаточно сходным образом, напр., полные и частичные синонимы: орфография – правописание, друг – товарищ. Слова же с далекими друг от друга значениями, напр., относительность и сапог, напротив, как правило, не употребляются в сходных контекстах.

Лексический состав языка представляет собой сложную, гибкую и подвижную систему. Тем не менее нет оснований считать, что все участки лексики в равной степени «системно» организованы. Неодинаковую степень системности легко видеть, сравнивая, напр., с одной стороны, слова, служащие для обозначения родственных отношений, и, с другой стороны, социальных отношений между людьми.

Такие слова, как отец, мать, сын, дочь, дедушка, бабушка, внук, внучка, дядя, тётя и т. д., представляют собой действительно микросистему, в которой однозначно реализуются противопоставления по таким признакам, как мужской – женский пол, восходящая – нисходящая линия ( дедушка – внук ), прямое – непрямое родство ( сын – пасынок, дочь – падчерица ).

В группе слов, обозначающих дружеские/недружеские отношения нет, такого строгого разграничения значений: друг, приятель, товарищ, дружок, знакомый, доброжелатель, недоброжелатель, противник, неприятель, соперник, враг, супостат и т. д.

Употребление этих слов не регулируется чёткой сеткой однозначных противопоставлений, напр., для обозначения лиц женского пола противопоставлений в большинстве случаев или нет вообще (ср. товарищ, неприятель; враг – ср. *врагиня ), или эти соответствия не являются полностью симметричными по значению ( друг и подруга, дружок и подружка и т. д.), что затрудняет процесс порождения высказываний, заставляя производителя речи создавать сложные или нестандартные номинации для выражения соответствующих значений ( Этот мужчина для неё в роли подруги – Он её подруга ).

Итак, в последовательном членении семантических сфер лексики на классы, подклассы, микросистемы и более частные группы наряду со строго системными отношениями, обеспечивающими эффективность порождения речевых произведений, можно обнаружить и асистемные участки, отклонения от системы, нередко приводящие к «сбоям» в говорении. Так, в частности, в русском языке ощущается явный недостаток слов с общим родовым значением, т. е. гиперонимов. Члены некоторых лексических групп, хотя и объединяются по принципу наличия в них общего семантического признака, однако вместе с тем наделяются такой добавочной смысловой нагрузкой, которая «тянет их в разные стороны» и препятствует выделению обобщающего слова [10]. В лексическом ряду: спешить – торопиться – нестись – лететь и пр. трудно найти слово, которое было бы способно заменить собой все эти слова, вместе взятые (как слово дерево заменяет название любой породы деревьев или каждое по отдельности). Нет в русском языке и родового названия садовых кустарников: смородина, малина, крыжовник и т. д. Даже в том случае, если гипероним представлен в языке, то адекватная замена видовых понятий родовыми в процессе продуктивной речевой деятельности не всегда возможна из-за несовпадения, напр., их стилистических характеристик. Иллюстрацией может послужить ряд шапка, шляпа, кепка, панама – головной убор, в котором словосочетание с родовым значением употребляется преимущественно в официальной речи.

Отклонения от системности в лексике влияют и на процесс понимания. Так, например, антонимические отношения должны выражаться по правилам системы разными словами: горячий – холодный, приходить – уходить, но и здесь могут быть асистемные отступления, когда противоположные смыслы передаются значениями одного и того же слова, что без достаточного контекста может вызвать непонимание: оговориться – это 'сделать оговорку' специально, сознательно или оговориться – значит 'ошибиться'?

Факты асистемности, имеющие место в языке, должны учитываться, но не должны преувеличиваться: они осознаются на фоне регулярных, системных отношений, превалирующих над ними.

Важно уяснить, что системность в лексике может быть как очевидной, непосредственно наблюдаемой, так и уходить своими корнями в «глубину» языка, т. е. обнаруживаться на определенном уровне абстракции, проявляться в глубинной структуре языка. Смысловые различия глаголов вязать ( свитер ) , снимать фильм, наживать ( состояние ) , разбивать ( сквер ) , сажать ( пятно ) , составлять ( список ) , строить ( дом ), как и множества им подобных, оказываются не столь существенными, как кажется на первый взгляд, и обусловлены конкретными значениями соответствующих существительных. Подобные глаголы имеют один и тот же объединяющий их «глубинный смысл» – 'каузировать', т. е. делать так, чтобы что-то появилось, начало иметь место. С помощью нескольких десятков таких наиболее общих значений, называемых лексическими функциями, оказывается возможным систематизировать всю несвободную сочетаемость слов языка (см. об этом подробнее в разделе «Лексические функции»).