Наталья Федяева - Нормы в пространстве языка

Все эти ипостаси образа человека своеобразно отражают дуальную модель мира, в соответствии с которой наибольшее значение имеют полярные проявления признака. Норма и аномалия, нормальный и аномальный человек образуют поля семантического пространства, противопоставленные и по значениям, и по оценкам. Важно то, что все эти образы обладают внутренней динамикой, закрепленными ассоциативно-оценочными смыслами.

Норма, на наш взгляд, является культурно-значимым и культурно-специфическим явлением лингвокультуры.

Определение роли нормы в лингвокультуре подтвердило выдвинутое в главе I предположение об изоморфности норм различных типов. На примере норм речевого этикета и жанровых норм мы убедились в верности наблюдений о функциях нормы в культуре.

Основная функция – регулятивная – делает норму для культуры вообще и для лингвокультуры в частности неким каноном, с опорой на который осуществляется деятельность человека. Так, нормы речевого этикета задают образцы корректного поведения; жанровые нормы – каноны построения текста. Предлагая канон, норма становится и основанием оценки: критерий соответствия / несоответствия норме – один из важнейших в социуме. При этом нарушение нормы, с одной стороны, нормой же обусловлено, а с другой – на фоне нормы приобретает особую ценность. В сфере культуры нарушение нормы – это именно антинорма, задающая свои образцы и стандарты, это также проявление личностного начала.

Другим важным результатом этой части исследования стало подтверждение версии о континуальности нормативных / ненормативных явлений. При этом, как и в случае с социальными нормами, наблюдается значительное разнообразие аномальных проявлений, противопоставленное единообразному нормативному.

Кроме того, на уровне лингвокультуры было обнаружено отношение «норма – не-норма = фон – фигура». Находясь в пресуппозиции, норма становится фоном, на котором видны малейшие отклонения, как те, которые впоследствии культивируются (становятся новой нормой), так и те, которые социокультурное сообщество порицает. Закономерности отношения нормы и не-нормы: фоновый характер нормы, заметность аномалий и проч. – нашли свое отражение и в оппозиции образов «нормальный человек – ненормальный человек».

Как и другие гуманитарные науки, лингвистика охотно оперирует термином норма , что, однако, также не свидетельствует о существовании единой концепции нормы. В действительности термин-понятие норма используется в лингвистике весьма противоречиво. Снятие существующих противоречий может быть, по-видимому, осуществлено различными способами, один из которых мы и предлагаем.

Активное использование термина норма в лингвистических исследованиях обусловлено значимостью для языка / речи критерия «нормативно – ненормативно». С одной стороны, языковая система является источником норм, особой «нормативной системой» (Ф. де Соссюр), нормативной идеологией (см. об этом [114, с. 550–555]). В процессе усвоения языка последний выступает для человека «некоторой внешней нормой, к которой он должен приноравливаться» [121, с. 21]. С другой стороны, нормы поддерживают равновесное состояние системы языка, а речь является объектом нормативных оценок.

Как и для других гуманитарных наук, для лингвистики характерно использование термина норма применительно к широкому кругу явлений. Наиболее отчетливо противопоставлено два способа употребления.

Во-первых, норма изучается в рамках культурно-речевого подхода, где понимается как наиболее пригодные, правильные и предпочитаемые для обслуживания общества средства языка (С. И. Ожегов, Г. О. Винокур, Р. И. Аванесов, Б. Н. Головин, Л. И. Скворцов, Б. С. Шварцкопф, Н. Н. Семенюк, К. С. Горбачевич, Е. Н. Ширяев и др.). Примыкают к культурно-речевому подходу исследования, направленные на установление соотношения «система – норма» (Э. Косериу, Л. Ельмслев, А. А. Леонтьев и др.). Норма в этой оппозиции представляет собой совокупность реализованных возможностей языковой системы, причем конфликт системы и нормы относится к числу факторов развития языка. Для современных исследований, оперирующих дихотомией «система – норма» (Г. Г. Хазагеров, Э. Г. Куликова), характерно сближение лингвистики и синергетики и, как следствие, понимание нормы как механизма, стабилизирующего систему.