Тимур Радбиль - Основы изучения языкового менталитета - учебное пособие

Речеповеденческие стереотипы.Речеповеденческий стереотип в общем виде представляет собой некую «привычку», некий общий принцип предпочтительного отношения к чему-либо или выбора какой-либо линии поведения. Это комплексная единица, включающая в себя элементы вербального, концептуального, ценностного и акционального (деятельностного) характера. С точки зрения языковой репрезентации стереотипа он представляет собой речевое выражение устойчивого типизированного представления, по природе своей неосознанного, которое однозначно приписывает способ привычного (узуального) отношения к какому-либо явлению окружающей действительности или его оценки под влиянием коллективного опыта носителей языка.

Сравните понимание стереотипа в работе Е.С. Яковлевой: «В процессе накопления опыта у говорящего формируются обобщенные энциклопедические знания о типичных, стандартных явлениях (ситуациях, «положениях дел»), возникающих при тех или иных обстоятельствах. Каждую такую область знаний о типичности явления (т. е. о соотносимости его с множеством подобных) мы будем называть стереотипом».

Те же стереотипические эффекты проявляются и в сфере национально и культурно обусловленных установок. По данным «Краткого словаря когнитивных терминов», в этом плане стереотип представляет собой некое «стандартное мнение о социальных группах или об отдельных лицах как представителях этих групп. Стереотип обладает логической формой суждения, в заостренно упрощающей и обобщающей форме, с эмоциональной окраской приписывающего определенному классу лиц определенные свойства или установки, или, наоборот, отказывающего им в этих свойствах или установках. Выражается в виде предложения типа Итальянцы музыкальны, Южане вспыльчивы, Профессора рассеянны, Женщины – это эмоции. Подобные высказывания описывают стереотипные представления, «расхожие истины», свойственные некоторой группе – носительнице культуры».

С точки зрения поведенческой стереотип представляет собой единицу семиотического поведения, восходящую к эталону или «прототипической ситуации» в коллективном опыте носителей языка; он выступает в роли определенной меры этноцентризма в межэтническом общении, проявляемой как постоянное выделение «своего» в противовес «чужому». Социальная функция стереотипа – разграничение «внутригруппового» и «внегруппового»: в силу этого речеповеденческий стереотип приводит к социальной категоризации, к образованию социальных структур, на которые активно ориентируются в обыденной жизни.

Согласно В.В. Красных, в большинстве работ, так или иначе касающихся феномена стереотипа, последний рассматривается в контексте социального взаимодействия как некая «модель» действия, поведения. Эта модель связана с определенным (национально) детерминированным выбором той или иной тактики и стратегии поведения в некоторой ситуации. А данный выбор обусловливается определенным набором потребностей и мотивов. При таком подходе стереотипы рассматриваются как «знаки, которые являются вербальной фиксацией определенным образом опредмеченных потребностей данной социальной группы, этноса, национально-культурного ареала», как «фиксированное отражение некоторой деятельности, продукты которой выступают в роли предметов, удовлетворяющих определенным потребностям». При этом понимании стереотипа он выступает как «модель», «образец», «канон».

Стереотипы всегда национальны. Чаще всего в их основе лежит некая глубинная идея, точнее – представление о том, как следует оценивать мир и вести себя в нем, сформированное мифологическими и религиозными моделями в древности, но сохраняющее определенную актуальность и в современности. Так, роль древней конфуцианской моральной и поведенческой модели «Срединного пути» в структурировании поведенческих стереотипов современных китайцев описывает Тань Аошуан. Идея zhong yong zhi dao – «Срединного пути», т. е. того, что принято называть учением о «золотой середине», определяет китайскую национальную специфику в области психологии культуры. Это понятие вводится во второй книге культового для китайцев Четверокнижия «Чжунъюн» и формулируется как Bu pian bu yi – 'He отклоняться ни в ту, ни в другую сторону'.

При этом в книге «Чжунъюн» речь не идет об аксиологической оценке, выраженной в понятиях добра и зла, хорошего и плохого. Книга повествует о должном и недолжном, правильном и неправильном, с точки зрения идеального мироустройства. Все, что относится к должному, есть zhong yong zhi dao «путь середины», и значит, правильно и полезно. Таким образом, добро и зло в конечном счете устанавливаются в терминах zhong yong «придерживаться Срединного пути» и fan zhong yong «не придерживаться Срединного пути», т. е. стремиться к крайности. Поиски этого Срединного пути, отражающиеся в высказываниях, которые характеризуют этический облик и поведение благородного мужа, с одной стороны, и низкого человека – с другой, разводят людей по разные стороны баррикады. Они также приводят к выдвижению компонента нормы в качестве этической доминанты, становящейся впоследствии этико-психологической доминантой китайцев, а значения ценностных предикатов, содержащихся в этой книге, становятся необходимыми атрибутами правильного мышления и поведения. В эту картину мира входят строго формализованные правила поведения, основывающиеся на сбалансированной позиции и отвергающие любые крайности. Этот гибкий по своей природе Срединный путь обеспечивает социальную стабильность и позволяет избегать конфликтных ситуаций в межличностных отношениях. Следовательно, этот единственно приемлемый для индивидуума путь есть и единственно правильный путь для правителя, чья задача заключается в достижении zhi «порядка» в Поднебесной. По свидетельству Тань Аошуан, эта этическая и поведенческая модель конфуцианства во многом характерна и для современных китайцев.