Александр Хроленко - Введение в лингвофольклористику - учебное пособие

С существительным жар ассоциируются глаголы разгораться /разгореться, пылать [кровь] в лице, разгорать лицо.

Образ «любовь – горение» предопределяет наличие прилагательного с корнем – гар– или – пыл-:

Разгарчивый 'Фольк. Легко, быстро покрывающийся румянцем (о лице, щеках)» [СРНГ: 33: 301]. Диалектный словарь фиксирует также разгарчистый. С тем же значением используются прилагательные разгасивчивый, от разгасить «Разгорячить, разрумянить кого-л. ' [СРНГ: 33: 301]; разгаситься 'раскраснеться, разрумяниться' [СРНГ: 33: 301].

Симптомом любовного «жара» в русской народной лирике является румянец:

«Жару» и его симптому – румянцу – противостоит «остуда» физическая или эмоциональная. Примеры физической «остуды»:

Простужать, простудить лицо, голову и т. д. 'Освежить, вызывать чём-л. ощущение свежести, бодрости' [СРНГ: 32: 255]. Эмоциональная «остуда» связана со слезами:

Не плачь, девка, не плачь, красна, Не рони слёз понапрасну: Слёзы ранишь, лице мочишь, Назад дружка не воротишь (Кир. № 1295/19/).

Следствие «остуды» – утрата красоты и её атрибутов – белил и румян:

Белилички и румянчики – это не только косметические краски, но и естественный цвет лица, теряемый горюющей героиней песни:

Попутно заметим, что былинный эпос лаконичнее лирики в описании эмоций. Лицо как показатель эмоциональных переживаний упоминается редко: смениться в лице, спасть с лица, пристыдить лицо, стыдить лицо (студ /стыд, студа, стыдоба/ 'застывание крови от унизительного, скорбного чувства' [Даль: 4: 347]). Чаще (8 словоупотреблений) встретим формулу скорбить лицо (скорбить 'плача, обливаясь слезами, придавать скорбное выражение (лицу)' [СРНГ: 38: 84]).

Итак, русское лицо в народной лирике кардинально отличается от лица в песенном фольклоре немцев и англичан.

Разрабатывая основы кросскультурной лингвофольклористики на материале таких тематических групп, как «небо», «человек телесный», «художественная и религиозная культура», мы в полной мере ощутили те трудности, которые ожидают тех, кто попытается представить эмоциональный опыт этноса в текстах традиционной культуры.

Концептосфера «человек эмоциональный» вербализуется с помощью дескрипторов, т. е. слов и словосочетаний, описывающих эмоции. Ядро дескрипторов составляют имена эмоций – эмономы. Этот термин нам впервые встретился в статье «Эмоциональный опыт в контексте разных культур» [Багдасарова 2005: 108–109]. Полагаем, что более удачным, соответствующим системе онимов, был бы термин эмоним (ср. омоним, синоним, фитоним, зооним, эстематоним и др.), которым мы и намерены пользоваться.

Замечено, что нет ни одного переживания, которое доступно для одного этноса и недоступно для другого, поскольку эмоции универсальны, а вот словарь эмотивной лексики, вербализующей эмоциональный опыт, в разных языках различен. Это различие обусловлено национальным характером и культурой.