Елена Егорова - Наш влюбленный Пушкин

Анета говорила скромно,
Не поминая о былом,
Просила написать в альбом,
Слегка смущая взглядом томным.
Он показал ей «Посвященье»
К «Полтаве». Девушка прочла
И не скрывала восхищенья —
Настолько тронута была.

Писал «Полтаву» вдохновенно
Он прошлой осенью. Порой
Чертило между строк перо:
«Annette», «A O», «A P», «Ettenna»…
Стихи текли, текли рекою,
Но миг раздумья наступал, —
Поэт умелою рукою
Анеты профиль рисовал.
А память живо возвращала
Его в тот день, когда их дом
Он покидал, и голоском
Приветливым она сказала:
«Пусть ждёт Вас добрая дорога.
И да сопутствует Вам Бог!»

Тогда, прощаясь у порога,
Поэт сдержать тоски не мог…
Теперь, пылая нежной страстью,
Он девой ослеплён другой,
Олениной же всей душой
С другим найти желает счастье…

Согревшись у камина, Пушкин
К буфету быстро подошёл,
Хлебнул глоток чайку из кружки,
Задумавшись, присел за стол,
Испытывая вдохновенье,
Листок случайный подхватил
И начал так: «Я вас любил…» —
Чудесное стихотворенье!

Закончен пост сорокадневный,
Великий праздник Рождества
Христа – Младенца Чистой Девой
Вступил в законные права.
Гуляет ныне вся Москва,
И в песне калик богомольной,
И в перекличке колокольной
На улицах Первопрестольной —
Мотив святого торжества.

В столице древней хлебосольной
От века Святки веселы.
Широкой радостью раздольной
Прославились её балы.
И в доме Иогеля на Бронной
Из окон плещет свет свечей,
Берёз заснеженные кроны
Искрятся в радуге лучей.
За окнами мелькают пары —
В изящном танце юность там
Свои пленительные чары
Являет строгим москвичам.

Поэту вспоминать отрадно,
Как мальчиком был здесь влюблён.
Чуть задержался он в парадном,
Былой мечтой заворожён.
Где ныне Сонечка Сушкова?
В Москве её простыл и след:
«Подруга возраста златого»
В замужестве уж десять лет.
Порой легко, порой серьёзно
Он многих дам любил потом
И ясноглазым русским розам
«Цветы любви» писал в альбом.
Совсем недавно в чувстве нежном
Поэт Олениной Аннет
В стихах признался. Безуспешно! —
Её семья сказала «нет»…
Теперь он пережил страданье,
И чувство теплится едва.
И новое любви желанье
Рождает старая Москва.

Ведёт седой танцмейстер Иогель,
Прославленный маэстро строгий,
Весёлый юношеский бал.
Заходит Пушкин в светлый зал
И на танцующих с порога
Рассеянный бросает взор:
Хорошеньких девиц здесь много,
Они милы как на подбор…

Вдруг встрепенулся он душою,
Услышав серебристый смех
Той девы, что одна собою
Всех выше и прекрасней всех.
Она в воздушном белом платье
Психеей лёгкою парит.
И чудится, – какое счастье! —
Его улыбкою дарит,
Такой доверчивой и скромной.
Она взглянула только раз,
Невинной женственностью томной
Сверкнули изумруды глаз.

Назвать её сильфидой? нимфой?
Нет – нет, сравнение не то.
Сияет драгоценным нимбом
В причёске обруч золотой,
На нём огни свечей зарделись…
Лицо, стан, локон завитой —
Всё в деве грация и прелесть,
Затмила чистой красотой
Жеманниц юных и кокеток,
Поблёкли рядом с ней они…
Её представили поэту,
В кругу подружек перед ним

Стоит Наташа Гончарова,
Склонив, как лилия, чело,
Едва промолвила два слова,
Смущённая его хвалой.
А Пушкин ею очарован,
От счастья кругом голова.
Приобрела над сердцем снова
Любовь священные права,
Теперь он только ею дышит.
А Натали? Ещё она
Не сознаёт, что влюблена,
Что их судьбу решил Всевышний,
Соединив их имена.