Нина Меднис: Поэтика и семиотика русской литературы

Степанов Л. А. Об источниках образа импровизатора в «Египетских ночах». С. 169.

Kauchtschischwili N . II diario di Dar’ja Fedorovna Fiquelmont. Milano, 1968.

Гиллельсон М. И. Пушкин в итальянском издании дневника Д. Ф. Фикельмон. С. 16.

Степанов Л. А. Об источниках образа импровизатора в «Египетских ночах». С. 171.

Погодин М. П. Из «Дневника» // А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. М.: Художественная литература, 1974. Т. 2. С. 35.

А. С. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. Т. 2. С. 376.

Датирование диалога концом 1824 года представляется нам наиболее вероятным, поскольку именно в это время стихотворение «Демон» получило особенно широкую известность благодаря, кроме прочего, яркому отзыву о нем В. Ф. Одоевского в следующем за публикацией четвертом выпуске «Мнемозины». Не исключено, что следствием недавнего диалога между Пушкиным и Каченовским явилась эпиграмма «Жив, жив Курилка», где стихи «Все тискает в свой непотребный лист // И старый вздор, и вздорную новинку» отражают хронологическое соотношение упомянутых Каченовским стихотворений. У Пушкина есть два стихотворения с названием «К ней», но одно из них, написанное вскоре после окончания Лицея («В печальной праздности я лиру забывал…»), при жизни Пушкина не печаталось и вряд ли могло быть известно издателю «Вестника Европы». Второе («Эливина, милый друг! Приди, подай мне руку…») было опубликовано в «Северном наблюдателе» (1817. № 11), и Каченовский имеет в виду, по всей вероятности, именно его. Соотношение 1817 и 1823 годов в 1824 году вполне соответствует для Пушкина формуле «и старый вздор, и вздорную новинку». Стихотворение «Демон» было перепечатано с исправлениями в альманахе «Северные цветы на 1825 год», и в том же году о нем высказывается Н. И. Греч в «Письмах на Кавказ» (Сын отечества. 1825. № 3), поэтому нельзя исключить отнесенность диалога и к этому году.

Вестник Европы. 1824. № 7. С. 321—323.

Вестник Европы. 1824. № 7. С. 322.

Пушкин А. С. Египетские ночи // А. С. Пушкин. Полн. собр. соч.: В 10 т. М., 1964. Т. 6. С. 386. Далее том и страница по этому изданию приводятся в скобках в тексте статьи.

Вестник Европы. С. 322.

Бемиг М. О генезисе образа неаполитанского импровизатора в повести А. С. Пушкина «Египетские ночи». С. 55.

Степанов Л. А. Об источниках образа импровизатора в «Египетских ночах». С. 172.

Телескоп. 1834. Ч. 24. № 5.

Степанов Л. А. Об источниках образа импровизатора в «Египетских ночах». С. 172.

Катенин П. А. Размышления и разборы. М., 1981. С. 125.

Само по себе сочетание «импровизатор-итальянец» привычно для слуха людей XIX века, но среди предполагаемых источников образа пушкинского героя из «Египетских ночей» Сгриччи единственное реальное лицо, связанное с Италией.

См. об этом: Kauchtschischwili N. II diario di Dar’ja Fedorovna Fiquelmont. P. 57.

По мнению А. Ахматовой, эту тему мог предложить импровизатору Чарский. См.: Ахматова А. А. Неизданные заметки о Пушкине // Вопр. литературы. 1970. № 1.

Лебедева О. Б. «Я неаполитанский художник…»: Личностная модификация неаполитанского мифа А. С. Пушкина в повести «Египетские ночи» // Италия в русской литературе. Новосибирск, 2007. С. 36.

Гаспаров М. Л. Записи и выписки. М.: Новое литературное обозрение, 2001. С. 371.

Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы. М.: Языки русской культуры, 1999.

Гаспаров Б. М. Поэтический язык Пушкина. СПб.: Академический проект, 1999. С. 271.

Киреевский И. Нечто о характере поэзии Пушкина // Московский вестник. 1828. Ч. VIII. № 6. С. 171—203. Правда, и сам Пушкин на определенном этапе работы над романом полагал, что начальные шесть глав составят только его первую часть. В отдельном издании шестой главы (1828) после нее значилось: «Конец первой части». Тем не менее, чутье критика, хорошо знакомого с пушкинской манерой письма, могло бы подсказать Киреевскому иные возможности развития и завершения романного сюжета.

В связи с этим уместно напомнить очень важное замечание Ю. М. Лотмана о том, что «текст пушкинского романа, сознательно лишенный автором признаков жанровой конструкции, воспринимается читателем на фоне этой конструкции» ( Лотман Ю. М. Своеобразие художественного построения «Евгения Онегина» // Лотман Ю. М. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М.: Просвещение, 1988. С. 96). В этой сложной рецептивной ситуации отношение к роману, по крайней мере, при первом знакомстве с ним, полностью определяется силой жанровых стереотипов, присутствующих в сознании читателя.