Александр Пеньковский - Очерки по русской семантике

Стимулом УДОВОЛЬСТВИЯ является действие. Именно действие, действие как процесс может доставить нам удовольствие. Только действуя, мы можем получить удовольствие. Это совершенно очевидно, когда речь идет о физиологически-телесных и физических действиях, но это справедливо и в отношении любых других, в том числе и высоких ментальных действий, если они имеют доступную ощущениям физическую подоснову. Именно о таких действиях ( слушать музыку, смотреть картины Тарковского, беседовать с умным человеком, решать математические задачи и т. п.) говорят, что они доставляют чисто физическое удовольствие . [16]При этом важно одно: такое действие должно быть активным, намеренным, целенаправленным действием самого субъекта чувственной реакции. Ее стимулом может быть, естественно, и отрицательное действие, т. е. а ктивное недействие (то, что называется сладким ничегонеделанием – dolce far niente), и намеренное, активное пребывание в том или ином состоянии (сидеть, стоять, валяться, лежать, спать с удовольствием). Ср.: Она ровно дышала, улыбалась и, по-видимому, спала с удовольствием (А. П. Чехов); с удовольствием предаваться какому-либо чувству.

Что касается действий, совершаемых во внешнем мире другими, и в частности действий, совершаемых другими специально для нас (для нашего удовольствия), то – вопреки поверхностной форме описывающих подобные ситуации высказываний (Ваша игра доставила мне удовольствие / Вы доставили мне удовольствие вашей игрой / Я получил удовольствие от вашей игры) – они должны рассматриваться не как стимул, а как источник удовольствия. Стимулом же, в соответствии со сказанным выше, здесь, как и в любом другом случае, является собственное действие «получившего удовольствие». Неназванное, но необходимое, оно легко восстанавливается: Неудовольствием слушал (смотрел на) вашу игру / следил за вашей игрой / внимал вашей игре…

Удовольствие скрыто в источнике и таится в его глубине. Но не в готовом виде, а лишь как потенция, виртуально, in spe, как огненная искра в кремне, материализуемая лишь при ударе огнивом. Поэтому удовольствие ищут (ср. изысканное удовольствие, но не * изысканная радость) и находят, а найдя – извлекают. Извлекая действием, получают; получая – имеют; имея – испытывают. Но, чтобы искать, находить, извлекать, получать и испытывать удовольствие, необходимо еще «владеть технологией» всех этих действий, знать способы и приемы их применения, иметь соответствующие навыки и умения. А этому, не впадая в грех гедонизма, нужно учить и учиться. Ср. мысль Г. Честертона о необходимости «научить молодого человека будущего умению получать удовольствие от общения с самим собой» [Честертон 1984: 331].

УДОВОЛЬСТВИЕ, таким образом, «механично» и «технично» в отличие от РАДОСТИ, которая «органична». Не случайно, что удовольствие портят (ср.: Кто меня благодарит, удовольствие мое портит… – И. С. Тургенев; Он подождал, не желая портить Дортмунду удовольствие… – Смена. 1990. № 3), как портят вещь или механизм, тогда как живую радость омрачают, отравляют и убивают. Убитая, она умирает, как умирают другие светлые чувства или носитель их, человек, но умирает, чтобы возродиться, как божество, к новой жизни или воскреснуть, как Бог, «в жизнь вечную». Удовольствие же нельзя воскресить, и возродиться оно не может. Его можно лишь повторить, вновь включив механизм соответствующей чувственно-физиологической реакции.

УДОВОЛЬСТВИЕ начинает быть и перестает быть , избывает себя, безымянно. В общеупотребительном русском языке нет глаголов, которые могли бы обозначить и назвать эти фазы (бытия? существования? жизни? развития? движения?…) удовольствия. Как, действительно, сказать о его начале? Удовольствие Началось? * появилось? * возникло? * пришло?… И как сказать о его конце? Удовольствие * закончилось? * исчезло? * прошло?… По-видимому, единственную такую возможность представляет описание в «терминах огня» – удовольствие вспыхнуло, разгорелось, угасло. Эти предикаты, однако, принадлежат поэтической речи рус-ского романтизма и не входят в состав общеязыковых метафор.

РАДОСТЬ же, на общелитературном языке, рождается, шевелится, растет, живет и дышит в душе и/или в сердце человека; она покидает место своего обитания и возвращается обрат-но, поселяясь там на время, как гостья, надолго или навсегда;засыпает (и тогда ее будят) и просыпается; затихает или умолкает и заговаривает; скрывается и затаивается и т. п.