Жанна Долгополова - Чтобы мир знал и помнил. Сборник статей и рецензий

17 сентября 1939 года полмиллиона войск РККА перешли восточные границы Польши под предлогом того, что «Польша стала удобным полем для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР, а также священной обязанности советского правительства подать руку помощи своим братьям-украинцам и братьям-белорусам, населяющим Польшу». [86]Встреча войск союзников под Львовом была деловой и краткой, стороны подтвердили границы территориального влияния и провели в городе совместный парад. Польским военным, выбравшим сдачу в плен русским (а таких было сто с лишним тысяч), руководство Красной армии обещало короткую проверку в близлежащем Львове и немедленную демобилизацию. Это оказалось правдой лишь наполовину: рядовой состав в самом деле распустили, а около 15000 польских офицеров (к этому времени две трети их были из резервистов, в основном образованных профессионалов) вывезли из Польши и разместили в советских лагерях Старобельска, Козельска и Осташково.

Вслед за армией появились энкаведисты, чтобы «советизировать» приобретенные земли и людей. На этих испокон веков многонациональных землях проживало 43 % поляков, 33 % украинцев, 16 % евреев и белорусов, 8 % других нацменьшинств: немцев, русских, чехов, цыган, татар и др. Все они должны были исполнить первый советский ритуал: единогласно просить партию и правительство СССР о включении их в состав Украины и Белоруссии. 15 ноября 1939 года их просьбу удовлетворили и земли аннексировали. Затем на местное население распространилась советская паспортная и военно-призывная системы (вскоре РККА получит из этих земель пополнение в 150000 новобранцев), и началось очищение от «антисоветских» и «социально опасных» групп польского населения: студентов, работников умственного труда, бывших государственных служащих и военнослужащих, а также их семей (а семья могла включать не только жену/мужа, их детей, но и их родителей, а также братьев и сестер с семьями). Так, в один лишь февральский заход 1940 года НКВД депортировало в Сибирь и Казахстан 139794 «опасных поляков», включая детей и стариков. В июне того же года депортировали еще одну категорию «опасных» – тех, кто отказался принять советское гражданство – всего 78339 человек, 84 % которых были евреями из Западной Польши. Им повезло спастись от Гитлера, но советское гражданство они не хотели принять из опасения, что это может препятствовать возвращению в родную Польшу. Такой преданности НКВД не прощало. За двадцать один месяц (вплоть до июня 1941 года) энкаведисты арестовали 109400 вновь прибывших, 8513 из них ликвидировали, остальных (поляков, польских евреев и украинских националистов) отправили на восемь лет в исправительно-трудовые лагеря Сибири и Казахстана.

Что касается польских военнопленных в лагерях Старобельска, Козельска и Осташково, первые полгода их содержание было вполне сносным: на допросы не вызывали, польского военного обмундирования не лишили, общение между собой не запрещали, переписку с родными разрешили (только в обратном адресе значился не лагерь, а санаторий). Все это вселяло надежду на скорое возвращение домой. Но 5 марта 1940 года Берия обратил внимание Политбюро и лично товарища Сталина на то, что польские военнопленные ждут не дождутся освобождения, чтобы «начать подрывную деятельность против СССР». Он напомнил также, что на аннексированных территориях с самого начала действовали контрреволюционные ячейки, возглавляемые бывшими польскими военнослужащими, и что именно ими НКВД заполнило тюрьмы Украины и Белоруссии. Поэтому Берия настаивал на немедленном расстреле 6000 поляков, находившихся в тюрьмах Украины и Белоруссии, и 14587 польских военнопленных. В апреле 1940 года из лагеря в г. Козельске (Калужская область) вывезли в поселок Катынь (Смоленская область) 4410 военнопленных, их расстреляли на даче НКВД и захоронили в лесу. Из г. Осташково (Калининская, теперь Тверская область) вывезли в Калинин (теперь Тверь) и расстреляли в тюрьме НКВД 6315 военнопленных, тела их сбросили в общую яму на краю дачного поселка НКВД. Из Старобельска (Ворошиловоградская, ныне Луганская область) в Харьковскую тюрьму на расстрел доставили 3739 военнопленных. В живых оставили менее 3 % взятых в плен – их распределили по другим тюрьмам Союза. Таковы первые итоги советизации вновь приобретенных граждан.

К западу от линии Молотова-Риббентропа немецкие оккупанты действовали по-иному. Во-первых, они разделили захваченную часть Польши на территории, подлежавшие «германизации» и «колонизации». Восточная Пруссия, Польская Силезия, а также земли Западной Польши от города Лодзь (он стал называться Литцманштадт) до города Познань (переименованного в Позен), вошедшие в провинцию Вартеланд (по-польски «Край Варты» по названию реки), были провозглашены немецкими, присоединены к Германии и подлежали германизации, то есть полному освобождению от ненемецкого населения. Четыре польских воеводства – Краковское, Варшавское, Люблинское и Радомское – стали немецкими колониальными владениями под общим названием «Генерал-губернаторство Германской империи», где предполагалось сохранить под управлением немецких властей все трудоспособное ненемецкое население.