Джеймс Эйтчесон - Верный меч

Считая тех, кто только что прибыл из крепости, я догадался, что сейчас на площади нас меньше четырехсот - слишком мало, если учесть, что в Дунхольм пришло полуторатысячное войско. Большинство из собравшихся здесь были копейщиками и всадниками, но были и лучники, которые дружно и деловито выпускали залп за залпом в сторону англичан, хотя, думал я, они зря тратят стрелы: почти все нортумбрийцы были вооружены щитами.

Сэр Роберт подъехал ко мне. Его кольчуга была забрызгана английской кровью, глаза покраснели, на щеке алела длинная царапина.

-Танкред, - позвал он.

Он протянул руку и я пожал ее.

-Я здесь, - ответил я.

-Они ждали нас, - сказал он сквозь зубы. - Как я и предполагал.

-Да, это так.

Мне хотелось разобраться, как им удалось проникнуть в город через охраняемые ворота, но было бессмысленно спрашивать об этом, когда англичане стояли в пятидесяти шагах от нас. Казалось, вся Нортумбрия поднялась, чтобы изгнать нас из Дунхольма. Я оглянулся на наше маленькое войско у подножия собора, тревога, словно дым, висела в воздухе. Мое сердце сжалось, потому что я знал: нам не на что надеяться.

-Мы должны отступить к крепости, пока еще есть возможность, - сказал я Роберту.

Он подъехал ближе и понизил голос, чтобы нас не слышали.

-Если мы отступим, мы вручим им город на тарелочке, - его голос звучал хрипло. - У нас нет припасов, чтобы выдержать осаду. Мы должны биться с ними сейчас.

-У нас нет бойцов, милорд. Отступив, мы сможем собрать силы и совершать вылазки на собственных условиях.

-Нет, - сказал Роберт, и его темные глаза впились в меня. - Они боятся нас, Танкред. Посмотри, они не хотят нападать! Мы разобьем их сегодня ночью, мы разобьем их здесь.

-Они не нападают, потому что все, что им нужно, это задержать нас здесь, - я махнул рукой в сторону переулков. - Остальные скоро прибудут сюда. - Я рассказал о нашей стычке у моста. - Они вернутся, и тогда их будет намного больше, чем сейчас. Мы окажемся в ловушке без надежды на отступление.

Он помолчал. Англичане продолжали барабанить в свои щиты, как дрессированные зайцы, некоторые из нормандских лордов поступили так же, чтобы подбодрить своих людей.

-Возьми тридцать рыцарей, - сказал он наконец. - Попробуй перехватить противника.

Он отдал приказ дюжине своих людей и начал завязывать ремешки шлема под подбородком.

Я сглотнул комок, потому что знал: если мы будем отрезаны от основных сил, нас неизбежно перебьют. Но приказ был дан, и я не мог отказаться.

-Дайте мне сорок, - крикнул я ему вслед.

Роберт посмотрел на меня. Пару мгновений он колебался, как будто не зная, что делать, но потом кивнул и дал сигнал еще десятку следовать за мной.

-Если ты не сможешь защитить мост, нам придется отступить, - сказал он.

Его губы были сжаты, глаза смотрели торжественно, он выглядел как человек, стоящий перед пропастью; за все двенадцать лет службы я никогда не видел его в таком состоянии. Этот человек вел нас при Варавиле и при Гастингсе, он умел сплотить нас, когда все казалось потерянным; его мужество ни разу не было поколеблено, его доблесть никем не была превзойдена. И все же я видел его отчаяние. Меня охватил холод.

Он ехал обратно к своим людям. Глубоко вздохнув, я поднял копье и помахал вымпелом, чтобы мой отряд видел меня. Среди них были люди всех возрастов: молодые и румяные, совсем недавно давшие присягу; и другие, которые служили графу еще до вторжения, почти мои ровесники.

-Держитесь ближе ко мне, - сказал я им. - Всегда помните, что сила удара в крепости кулака. Следите за флангами, не упускайте из виду своего товарища с левой руки.

Я оглянулся, чтобы посмотреть, кто прикрывает мне спину, и был рад видеть Эдо, Филчера и Жерара, хотя никто их них не смотрел на меня; их глаза были либо закрыты либо устремлены в землю. Может быть, они обдумывали мой приказ, или воображали себе кулак, в который мы превратимся перед рядами англичан.

Я еще раз взглянул на Роберта, говорившего с краснорожим лордом, который яростно тыкал пальцем в некоторых бойцов в нашем ряду. Я сглотнул еще раз, но потом поднял голову к белому вымпелу, реявшему над головой, и все сомнения отпали. Ибо я помнил, что за двенадцать лет войн и сражений я попадал в испытания похуже этого, но проходил их. Пока мы верим в силу нашего оружия, мы непобедимы.

-За Нормандию, - закричал я.

Мое сердце стучало так же громко, как копыта Ролло, когда мы поднимались мимо церкви по кривой улице к западной части города. Там легче будет держать оборону, когда подойдет враг, потому что западный склон был круче, чем восточный. Мы миновали место нашей недавней стычки, сейчас здесь было пусто.