Сергей Солоух: Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Рассказы и повесть на языке оригинала входили в состав собрания сочинений Гашека; кроме того, отдельную книжку, включающую помимо упомянутых и иные тексты, связанные с событиями или персонажами романа, составил чешский гашковед Радко Пытлик – NE 1983.

Во всех случаях неизменно волнующим гашковедов всего мира остается вопрос о том, кто из современников Гашека и при каких обстоятельствах если и не стал прообразом, то подарил будущему романисту сочетание имени и фамилии Йозеф Швейк. Существует красивая гипотеза, выдвинутая чешским журналистом Ярославом Весели (Jaroslav Veselý) и позднее развитая советским славистом Сергеем Никольским (СН 1997), о том, что сочетание Йозеф Швейк – результат случайной встречи в мае 1911 года 28-летнего Гашека с 18-летним юношей, носившим именно такие имя и фамилию, а проживавшим, еще одно совпадение, рядом с пивной «У чаши» На Бойишти, дом 463. Неувязка лишь в том, что в соответствии с записью в книге учета полиции (policejná přihláška), которую нашел и опубликовал у себя на сайте Ярда Шерак (JŠ 2010), отметка о вселении семьи Швейков (мама Катержина, год рождения 1853, и два брата Йозеф (1892) и Индржих (1896)) в дом номер 463 по улице На Бойишти сделана 3 июня 1912 года, ровно через год после публикации первого рассказа Гашека о бравом солдате Йозефе Швейке. Впрочем, нехорошо для гипотезы и то, что мама Катержина никогда не была замужем, согласно метрике из города Жижелице (Žiželice), местечка, где Катержина счастливо родилась – Швейк (Швейкова) ее девичья фамилия, а значит папа Йозеф Швейк-старший, главное лицо изначальной истории Весели, если не очевидное недоразумение, то явная выдумка. И тем не менее. Все могло, конечно, быть. Еще один вполне правдоподобный вариант выдвинул Милана Годик (HL 1998), предположивший, что имя и фамилию Гашек попросту занял у известного своей глупостью депутата-агрария Рейхстрата, также пражанина Йозефа Швейка. О нелепых речах этого политика и выходках немало писали в довоенных газетах, которые будущий автор романа всегда жадно читал. Странность здесь лишь в том, что у самого Годика в HL 1998 ссылка делается лишь на публикации в газете «Право отчизны» (Právo domova) за февраль 1913 года. Что также поздновато. Иными словами, вопрос об источнике по-прежнему открыт. Отличный кандидат, на мой взгляд, и Йозеф Швейк – владелец дровяного склада и торговли в Краловских Виноградах (obchodník s dřívím), рядом с лавкой которого с адресом улица Будечская (Budečské) на соседней Челаковского (Čelakovského), современной Яна Масарика (Jana Masaryka), какое-то время (1901–1902) жил будущий романист. Мог и запомнить вывеску лесоторгового заведения. В этой связи на память сразу приходит и то, что в первых рассказах Швейк – плотник. В любом случае, неутомимый Ярда Шерак нашел только в старых полицейских реестрах Праги времен империи десяток носителей если не полного комплекта Йозеф Швейк, то уж точно самого славного родового имени. А ведь можно еще поискать в Кладно, Кутна Горе, Будейовицах и т. д. и т. п., список большой. В общем, было, было кем и как вдохновиться Гашеку.

Великой эпохе нужны великие люди. На свете существуют непризнанные скромные герои, не завоевавшие себе славы Наполеона. История ничего не говорит о них. Но при внимательном анализе их слава затмила бы даже славу Александра Македонского …

Я искренне люблю бравого солдата Швейка и, представляя вниманию читателей его похождения во время мировой войны, уверен, что все они будут симпатизировать этому непризнанному герою. Он не поджег храма богини в Эфесе, как это сделал глупец Герострат для того, чтобы попасть в газеты и школьные хрестоматии.

И этого вполне достаточно.

Обращение к событиям и героям древней истории для придания значения и веса героям и событиям текущих дней – один из любимых приемов публицистов и писателей эпохи; не чуждался его и Гашек. Во многих его рассказах можно встретить отсылки к римским, греческим или библейским сюжетам. Немало таких и в первой части романа, но какого-то дополнительного смыслообразующего значения они не имеют и новых художественных связей не порождают до середины книги второй. Здесь наконец-то в главе второй «Будейовицкий анабазис» само сюжетное движение начинает диктоваться переосмыслением древней поговорки «Все дороги ведут в Рим», а в главе пятой той же книги «Из Моста-на-Литве в Сокаль» уже сам главный герой, бравый солдат Швейк, объявляется, ни больше и ни меньше, императорским и королевским воплощением Гермеса, греческого бога плутовства и воровства.