В. Дудко - Крах наступательной стратегии ВМС США на ТОФ. Книга 2. На острие стратегий

На стенке уже выстроились рабочие, среди которых было больше половины женщин. Командир нашего изрядно поношенного подводного лайнера – крейсера военно-морского (разумеется, у нас там и стреляло) – всегда любил шикануть и тут на глазах благодарной публики, захотел отшвартоваться вот так – лихо, не снижая хода и не пользуясь буксиром, отработав реверс турбинами.

В месте швартовки было очень тесно. Везде стояли вспомогательные суда и механизмы. Лодка шла к пирсу, между старыми затонувшими корпусами и торчащими из воды обломками каких-то металлических конструкций. У основания пирса уже стоял плавкран, для выгрузки имущества из лодки. Слыша команды по «Каштану» и доклады штурмана о глубине под килем, дистанции до пирса, умножив это на скорость лодки, я пулей вылетел наверх. Я начинал службу на лодках этого проекта и хорошо оценивал обстановку. На мостике менять, что-либо было уже поздно. Скорость высокая, рулей лодка слушается хорошо. Мы идём вдоль пирса, остаются какие-то метры до крана. Лодка была двухвальная и неплохо управлялась, но шли мы под турбинами, у которых время перехода на реверс было не менее 50 сек., достаточно большим.

– Где буксиры? – спрашиваю я командира.

– Ничего, – говорит, – ошвартуемся как-нибудь…

Меня всегда настораживали междометия, а это ошвартуемся «как-нибудь» – то есть на одном своём полуисправном реакторе (второй только на МКУ на случай аварии первого) не имея моторов, турбины работают на винт: парусность у лодки приличная; ветер сильный попутный; лодку несёт «полный вперёд»; командир непрерывно курит и наблюдает, как нас несёт форштевнем на плавкран, пришвартованный под прямым углом к пирсу, с левого борта стоит ещё лодка у пирса; справа часть пирса голая, а у левой – винты торчат, и нас ветром ещё и на них тащит, командир красуется, глядя по сторонам.

На ПКЗ все это уже заметили, повылезали наверх и интересуются, когда мы им врежем? Ужас! Штурман бубнит, как отсчёт перед расстрелом:

– До пирса 25 метров… десять… пять…

А нас все несёт и несёт… Я кричу командиру: «Реверс», – тишина.

Я опять: «Реверс». И тут до него дошло.

– «Реверс, полный назад!!! – орёт, почему-то в люк, а не в „Каштан“. – Обе турбины реверс!!!»

Механик, индифферентно:

– Упала аварийная защита обоих бортов…

Командир в истошной панике машет руками и причитает:

– Ну, всё… всё… всё… с командиров снимут… из партии выкинут… академия накрылась… медным тазом… под суд отдадут… и в лагерь, пионервожатым… в полосатом купальнике…

Штурман:

– До плавкрана осталось 15 сантиметров, 10 сантиметров, и…

– Докладываю, – невозмутимо говорит механик. – Реверс дать не могу, сработала аварийная защита реакторов обоих бортов, товарищ командир… – доносится уверенный голос по «Каштану».

– У нас заклинило…

– Вот это да! – сказал командир в пяти сантиметрах от крана.

– На, подержи перчатки, чтоб я сдох!

И тут же форштевнем лодка, как на рога, поддела кран, а так как кран был легче лодки раз в десять, то мы благополучно вынесли его на берег, а тот, сильно обидевшись, упал на камни и опасно накренился.

Все, кто видел этот фортель, обомлели. Сигнальщик нырнул в открытый люк; швартовщики посыпались на палубу и сгинули. В последний момент команда плавкрана в жутком перенапряжении приняла меры и укрылась от удара – кто на берегу, а кто рухнул в студёные воды залива Петра Великого…

Все, кто зевал в нашу сторону с ПКЗ, издали единый вопль восторга и застыли на месте. Лодка отскочила от удара назад метров на пятнадцать…

– Глубина под килем? – бормочет командир в страстном желании своём. – Давай, старпом, жми, давай… как-нибудь… ну, милая, не подведи, вот те раз… ну… долбаный механик, ты у меня всю солярку выпьешь, ну, голубушка… давай…

И лодка, задумавшись, останавливается и, выдохнув, каким-то боком, семеня бортом, потянулась к пирсу, то ли течением, то ли ветром, а то ли жгучим желанием командира её прижимает к пирсу. Все! Приплыли!

– Во! Мля, – говорит командир, шапкой утирая пот с лица и затылка. – Вот ведь, так и окочуриться недолго с этими идиотами… Сердце опустилось… в глазах темно, даже не знаю.… С кем это было, никак не отдышаться… Ну, я думал, как я с полными штанами пойду, чуть не выпустил все под себя… да-а-а-а.… Пойдём провожу тебя, да сниму… сниму треклятье, что-то всё во мне зашлось и расходилось…

Не успел я сойти на берег, как пошёл командир наш и принял на грудь прямо у механика из канистры со спиртом, одним литровым глотком. Полпирса пропахали. Hoc лодки – с лёгкими изъянами, а кран на берегу. И самое странное, что все остались живы. Вот такие мы лихие. Докладывать ни о чем не стали, лодку покрасили, а кран поставили на воду.