Сергей Кавтарадзе - Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле

Рис. 7.1.7. Куросы (Клеобис и Битон). Ок. 580 г. до н. э. Археологический музей, Дельфы [214]

По сравнению с такими произведениями статуи высокой классики (в том числе уже знакомый нам по первой книге «Дорифор») – это воплощенные идеалы, высшие образцы правильных пропорций и того особенного реализма, который правдиво отражает не подлинную жизнь и настоящие тела с их неизбежным несовершенством, но то, какими они должны быть. Не случайно «Дорифор» несет не только копье, но и звание эталона – «канон Поликлета».

В V–IV веках до н. э. наиболее передовым и гарантированно обеспечивающим общественный прогресс оказалось полисное устройство. Вольные граждане, освобожденные рабами от повседневных забот, правили своим городом с помощью демократических процедур. Получалось не всегда гладко, но – в целом – лучше, чем у других, живущих под властью царей и тиранов. Каждый гражданин старался сделать что-то хорошее для родного города, слава и уважение сограждан были мощнейшим стимулом. Политики придумывали справедливые законы, философы объясняли устройство мира и, попутно, приучали окружающих к логическому мышлению. Драматурги сочиняли духоподъемные пьесы и сатирические комедии, архитекторы строили, скульпторы воплощали телесные идеалы. Впрочем, когда пришла пора, и демократы, и приверженцы жесткой «вертикали власти» объединились и сумели защитить родной полуостров от страшной угрозы – вторжения могущественной персидской державы во главе с Дарием I, строителем Персеполя, и его сыном Ксерксом I. (Оба – потомки Кира II Великого, того самого, который приказал восстановить Иерусалимский храм.)

Вероятно, грекам-демократам, афинянам и союзникам, очень нравилось их политическое устройство, в эффективности которого они не раз могли убедиться. В нем, несмотря на все интриги и острую политическую борьбу, чувствовалась определенная гармония отношений. Все-таки если общество разделено на аристократов и всех остальных, то правовой дисбаланс будет неразрешим и неизбежно приведет к очередному восстанию. А народовластие многие противоречия снимает простым голосованием. Плюс к этому природные богатства (серебряные рудники) считались достоянием всего народа и каждый гражданин Афин имел право на собственную долю. Вера в то, что справедливое равновесие всегда может быть достигнуто, а гармония найдена, что для всего на свете есть правильная мера, стала неотъемлемой чертой сознания этого великого сообщества. Собственно, Платон в своих трудах о совершенно устроенном мире лишь рассказал ученым языком о том, что и так интуитивно чувствовал любой древний грек.

Рис. 7.1.8. Панорама Афинского Акрополя в классическую эпоху. Литография по оригинальному чертежу Гектора Эспуи. Реконструкция конца XIX века [215]

Разумеется, это ощущение отразилось на всем искусстве, в том числе и на облике зданий. Мера и гармония во всем – вот отличительные признаки классической эпохи. («Благородная простота и спокойное величие» – так сформулировал это Иоганн Винкельман, считающийся основателем искусствознания как науки.) Колонны не слишком толстые и не слишком тонкие, не высокие и не низкие, несущие части несут, а несомые весят, но все без надрыва, без «взлетов» к небу и «пригибаний» к земле. Симметрия приветствуется, прежде всего, как знак равновесия, можно сказать, правосудия и справедливости в каждой детали. Ритм спокойный, без нерва; пропорции образцовы, умиротворяют дух и просто приятны глазу. Такая эстетика хороша, когда есть идеалы, когда люди уверены в своей правоте и точно знают, что следует делать. С ней здорово строить совершенные общества или разумно устроенные империи, с ней легко быть героем и даже идти на смерть, ибо это – жертва за Родину или за Правое дело.

Однако когда наступает разочарование или просто осознание того, что старые каноны неприложимы к оказавшемуся более сложным бытию, что мир устроен не настолько ясно и простирается далеко за границы прошлых представлений, возникает потребность в ином искусстве – искусстве ярких эмоций и динамических композиций, гиперболизированных пропорций и, возможно, просто иронии, взгляда на мир со стороны, без включенности в гущу событий и попыток на них повлиять.