Сергей Кавтарадзе - Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле

С тех пор молитвенные постройки авраамических религий строятся по трехчастной схеме: преддверие – двор или притвор (нартекс), собственно основное пространство храма и специальная сакральная зона – алтарь или просто возвышение со столом либо тумбой для священных текстов.

Самое важное: этот шатер оказался не просто местом хранения скрижалей Завета и не только специальной территорией, где приносятся жертвы. Теперь уже Скиния, а не место, когда-то отмеченное камнем Иакова, стала домом Бога. Евреи могли убедиться в этом буквально: как только Моисей собрал Скинию и освятил ее елеем, она скрылась в божественном облаке – наглядном свидетельстве божественного присутствия. Когда облако поднималось, странникам пустыни становилось понятно, что пора двигаться дальше в поисках Земли обетованной; если останавливалось, это был знак, что пора разбить лагерь для отдыха.

Рис. 5.3. Герард От. Строительство Скинии и Ковчега Завета. Гравюра. 1728 г. [141]

Строительство Скинии было грандиозным этапом в религиозной эволюции человечества, а скромный шатер стал важной вехой в развитии архитектуры. Возможно, впервые Бог являл себя миру не через изображение (в картине или в скульптуре), а через слово , запечатленное священными письменами (скрижали Завета), и через архитектуру , в пустом физически, но полном божественного присутствия пространстве Святая святых. Много позже, в 63 г. до Рождества Христова, римский император Помпей в битве за Иерусалим захватил Храм – «потомок» Скинии, где тоже, естественно, было такое пространство. Считается, что, войдя в Святая святых, он был разочарован, не найдя там никаких богатств, и велел своим воинам покинуть храмовую территорию, не причиняя постройке вреда. Однако почему-то кажется, что вовсе не разочарование было тому причиной. Возможно, Помпей был потрясен глубиной философской и теологической мысли иудеев, видящих присутствие Всевышнего не в статуе, олицетворяющей Юпитера или Марса, а в пустом пространстве Храма.

Шатер как вместилище божественного присутствия – Шехины на иврите, Сакины у арабов – стал одной из главнейших культурных и религиозных метафор. Скинией можно назвать человека, впустившего Бога в душу; так же, естественно, часто называют Богородицу, ибо она, подобно Скинии Моисеевой, вмещала в себя Господа, пока вынашивала младенца Иисуса.

Интересно, что устройство Скинии описано в Библии самым подробным образом. Указано, сколько шипов нужно на каждом столбе, чтобы они соединялись друг с другом, как должны лежать обложенные золотом шесты, скрепляющие конструкцию; сказано, что на каждом куске ткани, служащем покрытием шатра, необходимо именно по 50 петель и именно голубого цвета, а крючки, сцепляющие петли друг с другом, нужно непременно отлить из золота. Однако представить себе, как Скиния выглядела на самом деле, довольно сложно, по крайней мере, реконструкции разных исследователей мало похожи друг на друга. Иногда очень жаль, что к Священному Писанию не прилагается священная проектная документация.

Рис. 5.4. Скиния Моисеева. Рисунок из древнерусского перевода книги Козьмы Индикоплова. 1495 г. [142]

Впрочем, понять, как собирается Скиния, Моисею было значительно проще, чем нам сегодня: на горе Синай ему был показан божественный образец. Трудно сказать, был ли это чертеж, макет или полноразмерный шатер. Однако важнее другое: там, в трансцендентном – Ином – мире, существует общий проект. Причем, поскольку движения времени в тех сферах нет (а суть вечности в этом и состоит), данный проект актуален всегда, в любое мгновение. Всякий храм или дом молитвы (о различиях мы еще поговорим) незримо содержит в себе прообраз Скинии. Мишкан (так называют евреи шатер Моисея) поэтому не образец, которому следуют строители, а первое из воплощений общего божественного замысла. Зайдете ли вы в Новую синагогу в Берлине, построенную архитекторами Эдуардом Кноблаухом и Августом Шлютером, в стамбульскую мечеть Сулеймана, которую возвел Мимар Синан, в собор Святого Петра в Риме, автором которого является Микеланджело, или в Успенский собор Московского Кремля, сооруженный Аристотелем Фиораванти, – у любого из этих зодчих, как и у всех других, кто строил культовые сооружения, всегда есть Высший Соавтор. Наверное, ничто не связывает архитектуру с горними сферами, с миром божественного так, как сотворенный Им за пределами нашей реальности нерукотворный шатер.