Авиация и время» 2010 06

Серийные «Канберры» В.2 в полете строем. 1950-е гг.

Пятый опытный экземпляр «Канберры» (per. № VX165). Лето 1950 г.

Сообщение испытателя инженеры слушали в полной тишине, и лишь когда Бимонт коснулся проблем с шарнирным моментом руля поворота, кто-то из конструкторов заметил: «Этого не может быть» (знакомая многим авиаторам ситуация, не правда ли?). Но главный конструктор встал на сторону Бимонта, указав всем присутствовавшим, что проблема есть, и надо искать выход. Уже к исходу дня созрело решение пошагово уменьшать роговой компенсатор руля поворота, пока управление в путевом канале не удовлетворит требованиям.

Следующий полет, уже с уменьшенным роговым компенсатором, состоялся через пять дней. Он показал, что с площадью компенсации инженеры «попали в десятку». Путевая устойчивость и управляемость исследовалась на скоростях до 780 км/ч, высотах до 4600 м и была признана превосходной. В то же время, на больших скоростях Бимонт столкнулся с появлением вибрации с частотой 6-10 колебаний в секунду. По словам пилота, это было похоже на границу флаттера.

Обнаруженное явление требовало глубокого изучения. 19 мая прототип достиг высоты 6100 м и скорости 0,77М. В ходе полета отмечалось некоторое умеренное рыскание и низкочастотные колебания небольшой амплитуды. Причем они появлялись и на более низких высотах, лишь только самолет достигал скорости 0,77М. И в седьмом, и в восьмом полетах вибродатчики фиксировали колебания на больших скоростях.

31 мая с Бимонтом полетел аэродинамик Дэвид Эллис (David D. Ellis). Бимонт продемонстрировал ему тряску на высоте 3000 м, после чего сбросил скорость на 40 км/ч и спросил Эллиса: «Что Выдумали об этом, Дэйв?» – «Христос!» – услышал Бимонт вместо ответа. Тогда летчик предложил «посмотреть на проблему» на другом режиме, но Эллис убедил его, что лучше с вибрацией разбираться на земле.

1 июня, после одиннадцати полетов, испытания приостановили и до 5 июля проводили доработки. Наиболее заметным изменением стала другая геометрия законцовки киля (точнее – руля поворота) и, соответственно, рогового компенсатора. Киль получил почти прямую верхнюю грань, кроме того, концевая хорда была увеличена.

Испытания продолжили. С 6 июля по 31 августа было выполнено 36 полетов, полностью подтвердивших правильность принятых мер. Выявленные в ходе этих полетов незначительные колебания на определенных режимах стали следствием появления турбулентности за фонарем кабины, что удалось быстро исправить. Во время этих тестов прототип забирался на высоту 12800 м и разгонялся до скорости 850 км/ч (0,8М).

Новый самолет решили показать на международном авиасалоне в Фарнборо, который открывался в начале сентября. Абсолютно уверенный в возможностях бомбардировщика, Бимонт предложил продемонстрировать машину специалистам и публике с максимальным эффектом, включая энергичные маневры. Для этого он 22 августа выполнил несколько бочек, полупетель и петель Нестерова. Для пилотирования на скоростях более 650 км/ч потребовалось прилагать дополнительные усилия, но в целом фигуры выполнялись легко. В течение недели, предшествовавшей выставке, было выполнено 10 полетов по отработке 6-минутной показательной программы, после чего 4 сентября ярко-голубой, отполированный до блеска прототип отправился в Фарнборо.

Первый блин вышел не совсем комом, но без нескольких накладок на салоне все же не обошлось. Для уменьшения взлетной массы баки заправили не полностью. В третий бак вообще чуть-чуть «плеснули», чтобы только хватило запуститься и вырулить на старт. Но проверку на невырабатываемый остаток из баков не проводили, и это сказалось в первый же день показа: едва прототип вырулил на старт, как у него выключился один двигатель! Рассчитывая быстро запустить его, Бимонт переключился на подачу топлива со второго бака. Однако вместо розжига пошло испарение топлива от горячих частей двигателя, и самолет окутало облако серого дыма! Без штатного стартера было не обойтись…

Бимонт получил у КДП «добро» на перенос показа. В это время находившийся на трибунах Питтер перескочил через заграждение и кинулся спасать свое детище. Опустим сопутствующие такой ситуации диалоги, скажем только, что Бимонт всю вину взял на себя.