Николай Михайлов - Над картой Родины

Всюду пейзаж запечатлевает трудовые усилия народа.

Вот путь из Москвы на восток. Он пересекает Волгу.

Старая русская река, исторический путь из Московии в страны Востока. В верховьях — леса, в низовьях — степи, на левом берегу — равнина, на правом — холмы…

Плывут с буксиром в широких зеленых берегах вниз по реке длинные плоты, их обгоняют белые теплоходы, а навстречу идут грузные баржи с нефтью и углем. Волнистые холмы правого берега с яблоневыми садами то полого, то круто сбегают к воде. На песке лежат рыбачьи лодки…

Самая большая река Европы родится едва заметным ручейком в болотце на Валдае, растет шаг за шагом, пересекает несколько областей и автономных республик, проходит всю нашу землю от Ржева до Астрахани и исчезает в Каспии. Она связывает русские леса на севере с русской степью на юге, достает одной своей рукой до Москвы, другой до Урала. А Волго-Донской канал связал ее с Черноморьем. Волга укрепляет хозяйственное единство Советской страны.

Немало видели эти берега. Здесь бушевали великие крестьянские восстания. Здесь измученные бурлаки сложили красивейшие русские песни. Здесь родился Ленин. Здесь стоит Сталинград, где советский солдат повернул весь ход второй мировой войны.

Спокойные берега и просторные плесы любимой реки всегда вселяли в русских людей веру в светлую судьбу своей родины.

Волга не шумна, но широка и могуча; обычно тиха, а в дни половодья буйна, неудержима… Впрочем, плотины новых гидростанций отнимают у Волги ее половодья.

Сейчас на Волгу, как на стержень, нанизана индустрия. Возле старых городов, памятных еще со времен Степана Разина и Емельяна Пугачева, — застекленные корпуса новых заводов. Звенья могучей индустриальной цепи: автомобили, речные суда и мясопродукты Горького, ткани Чебоксар, кинопленка и меха Казани, карбюраторы Куйбышева, локомобили Сызрани, шарикоподшипники и зуборезные станки Саратова, цемент Вольска, тракторы Сталинграда, рыба Астрахани… Вытянувшаяся вдоль Волги шеренга заводов становится все более плотной. Энергия гидростанций-гигантов даст индустрии новый разбег, к старым отраслям добавит новые — электрометаллургию, химию.

С борта парохода, плывущего по Волге, видны сквозные вышки нефтепромыслов. Нарушая привычное представление о волжском пейзаже, вышки возникают здесь и там — на равнине Татарии, в ущельях Жигулей. А в стороне от реки, на полях Заволжья, раньше совсем беззащитных перед засухой, тоже новшества, принесенные сюда колхозным строем: засухоустойчивые культуры, ленты лесных полос, искусственные водоемы на перекрытых плотинами балках.

Далеко за Волгой с севера на юг протянулся Урал, рубеж между Европой и Азией.

На камнях растут ели и сосны, в долине блестит заводской пруд, над лесом висит дым… Это — горы, явление, казалось бы, несвойственное равнинной русской шири. Но здесь горы не те, что на Кавказе и в Крыму, где высокое солнце и чудесная растительность. Это та же нешумливая Средняя Россия, которую вдруг что-то взволновало: тот же ельник, но взгорбившийся, тот же луг с одуванчиками и кашкой, но покатый. И такой же бревенчатый поселок, но населенный не столько земледельцами, сколько рудокопами.

За миллионы лет вода, солнце, мороз, ветер, мельчайшие организмы выщербили и стесали Уральские горы, обнажив глубокие ценные недра. В мире нет места, более богатого рудами. Вдоль всего хребта тянутся залежи богатого и чистого железа; во многих местах открыта медь; для химии есть и калийная соль и серный колчедан; немало нефти, золота, никеля, бокситов, алмазов; на весь мир прославился Урал платиной, асбестом, изумрудом, яшмой, малахитом, горным хрусталем, аметистом, топазом.

Размытые, стесанные временем Уральские горы — воплощение древности. А все, что создано среди гор, — образец новизны.

Урал — старый промышленный край. Он вырос на крепостном труде русских крестьян, брошенных на заводы. Было время, когда уральским металлом снабжалась чуть не вся Европа. Эти горные рудники вооружали армию Петра, Суворова, Кутузова. Для русской артиллерии на Урале отливались пушки. Здесь ковались знаменитые узорчатые булатные клинки, при легчайшем прикосновении надвое рассекавшие пушинку.

А потом наступил застой Многие заводы предреволюционного Урала были похожи на музеи: водяные колеса, домны холодного дутья, шихту к ним на колошник ввозила лошадь.