В. Арбузов - Броненосец Двенадцать Апостолов

8) Тика на деревянный киль, подушки, ватервейсы и местные настилки 2334 пудов.

9) Сосны на палубные настилки, внутреннюю обшивку бортов, каютные щиты и прочее 2872 пудов.

10) Дуба на фальшкиль, подушки и прочее 528 пудов.

11) Магистральных водоотливных труб с принадлежностями 623 пудов.

12) Шпилей и брашпилей с паровой машиной 2 084 пудов.

13) Траверзных броневых плит нижнего каземата и пояса по ватерлинии 10523 пудов.

14) Принадлежностей главного судового механизма: валов, винтов и кингстонов 4470 пудов.

15) По вооружению корабля: цепных канатов и якорей Мартина 3671 пуд.

Судовые механизмы с паровыми котлами строятся на Балтийском заводе в С.-Петербурге, башенные установки для 12-дюймовых орудий с механизмами Металлическим заводом, сталежелезные броневые плиты изготовлены заводом Каммеля в Шеффильде (в Англии), минные спусковые аппараты заводом Беллино-Фендерикс в Одессе, канаты и якоря на Ижорских Адмиралтейских заводах в с. Колпине. Остальные все принадлежности вооружения и снабжения корабля, кроме орудий, рулевых и якорных механизмов, изготовлены средствами Николаевского Адмиралтейства.

С.М. Эйзенштейн

Достаточно известна "непонятная" история рождения фильма "Броненосец Потемкин". История о том, как он родился из полстранички необъятного сценария "Пятый год", который был нами написан в совместной работе с Ниной Фердинандовной Агаджановой летом 1925 года.

Для того чтобы сделать картину вокруг броненосца, нужен … броненосец.

А для воссоздания истории броненосца в 1905 году надо, чтобы он был еще именно такого типа, какие существовали в девятьсот пятом году.

За двадцать лет – а дело было летом 1925 года – облики военных кораблей категорически изменились. Ни в Лужской губе Финского залива – в Балтфлоте, ни во флоте Черного моря летом 1925 года броненосцев старого типа уже не было. Особенно в Черном море, откуда военные суда даже старого типа были уведены Врангелем и в большом количестве были затоплены.

Весело покачивается на водах Севастопольского рейда крейсер "Коминтерн". Но он вовсе не то, что нам надо. У него нет площадки юта – плацдарма знаменитой "драмы на Тендре", которую нам надо воссоздать.

* Из КНИГИ "Броненосец "Потемкин"". Шедевры советского кино. "Искусство". Москва 1969 г.

Эскадренный броненосец "Двенадцать Апостолов" (Палуба спардека)

С.М. Эйзенштейн на мостике "Двенадцати Апостолов" во время съемок фильма "Броненосец Потемкин"

Сам "Потемкин" много лет тому назад разобран, и даже не проследить, куда листопад истории разнес и разметал листы тяжелой брони, когда-то покрывавшей его мощные бока.

Однако "разведка" – киноразведка – доносит, что если не стало самого "Князя Потемкина Таврического", то жив еще его друг и однотипный сородич – когда-то мощный и славный броненосец "Двенадцать Апостолов". В цепях, прикованный к скалистому берегу, притянутый железными якорями к неподвижному песчаному морскому дну, стоит его когда-то героический остов в одной из самых дальних извилин так называемой Сухарной

балки. Именно здесь, в глубоких подземельях, продолжающих извилины залива в недрах гор, хранятся сотни и тысячи мин. У входа к ним, как бдительный цербер в цепях, лежит продолговатое ржаво- серое тело "Двенадцати Апостолов".

Не видно ни орудийных башен, ни мачт, ни флагштоков, ни капитанского мостика на громадной широкой спине этого дремлющего сторожевого кита. Их унесло время. И только многоярусное железное его брюхо иногда грохотом отзывается на стук вагонеток, перекатывающих тяжелое и смертоносное содержимое его металлических сводов: мины, мины, мины.

Серое тело "Двенадцати Апостолов" тоже стало минным пакгаузом. И потому-то оно так тщательно приковано, притянуто и прикручено к тверди: мина не любит толчков, мина избегает сотрясения, мина требует неподвижности и покоя.

Казалось, навеки застыли в неподвижности "Двенадцать Апостолов", как недвижно стоят двенадцать каменных изваяний сподвижников Христа по бокам романовских порталов.

Но железному киту суждено еще раз пробудиться, еще раз двинуть боками, еще раз повернуть в сторону открытого моря свой нос, казалось, навсегда упершийся в утесы. Броненосец стоит около самого скалистого берега, параллельно ему. А "драма на Тендре" происходит в открытом море. Ни сбоку, ни с носа броненосца никак не "взять" кинокамерой таким образом, чтобы фоном не врывались в объектив тяжелые отвесные черные скалы.