Борис Носик - Прогулки по Парижу. Правый берег

Многие из огромных домов на авеню Клебер, где разместились ныне музеи, международные организации, посольства, раньше целиком занимали люди состоятельные. Скажем, если в домах № 2 и № 4 по авеню Иена и раньше размещались посольства, то вот дом № 10 целиком принадлежал принцу Роланду Бонапарту, от которого осталась здесь огромная (100 000 томов) научная библиотека и кое-какие наполеоновские сувениры. В этом доме родилась принцесса Мария Бонапарт, ученица Фрейда и сама знаменитый психоаналитик. Ныне здесь Французский внешнеторговый центр В доме № 51 по авеню Иена, где размещается ныне Португальский культурный центр, жил до войны промышленник-миллионер и меценат Галуст Гюльбенкян. Он собрал богатейшую коллекцию шедевров живописи, которую вы сможете увидеть, если судьба занесет вас в Лиссабон (там ныне великолепный Музей фонда Гюльбенкяна). Вообще, надо сказать, богатые обитатели квартала серьезно занимались коллекционированием. Мне лишь два-три раза доводилось бывать в здешних красивых (и пахнущих миллионами) квартирах, похожих на музеи. И надо сказать, что в случае удачи квартиры эти с их уникальными коллекциями произведений искусства и становятся музеями. Такой музей возник, к примеру, в доме № б на площади Иена, где жил лионский промышленник Эмиль Гиме, собравший огромную, на высокопрофессиональном уровне подобранную коллекцию яванского, кхмерского, афганского и индийского искусства, – здесь ныне один из богатейших музеев Парижа. Кстати, это здесь Максимилиан Волошин увидел скульптурный портрет египетской царевны Таиах, которая показалась ему похожей на будущую его жену Маргариту Сабашникову. Маргарита стала женой Волошина, потом ушла к другому, а заказанная Волошиным копия скульптурного портрета Таиах оставалась с ним до самой его смерти в Коктебеле в 1932 году.

Можно было бы насчитать полдюжины таких музеев в домах здешнего квартала миллионеров. Скажем, Музей моды и костюма во дворце герцогини Гальера. Герцогиня оставила городу Парижу не только свой дворец на улице Гальера, но и коллекцию произведений искусства. Человеку, знакомому с историей русской эмиграции, визит на улицу Гальера приводит, впрочем, на память не только коллекции здешних музеев и посмертную щедрость коллекционеров. Смутные чувства вызывает, увы, дом № 4 по улице Гальера. Во время войны в этом доме размещалась нацистская администрация по делам русских эмигрантов, которую возглавлял некто Жеребков. Это был страшный дом. Все русские эмигранты должны были отмечаться здесь, а тем, у кого в жилах текла еврейская кровь, ставили в паспорте особый штамп, и это означало для них верную гибель (о чем они еще не подозревали тогда). Во время освобождения, после прихода американской армии и дивизии генерала Леклерка, в доме этом водворился Союз советских патриотов (позднее переименованный в Союз советских граждан). Среди патриотически настроенных русских эмигрантов царила в первые послевоенные годы просоветская эйфория. Эмигрантам показалось, что в большевистской России-победительнице произошли какие-то положительные перемены. В этом их убеждала советская пропаганда. В доме на Гальера выпускали сразу несколько просоветских газет. Потом был обнародован указ о присвоении советского гражданства эмигрантам. Их звали возвращаться назад, и сам Молотов, посетивший Париж, обещал репатриантам заступничество. Чуть не половина русских парижан (около одиннадцати тысяч) взяли тогда советские паспорта. Из них около двух тысяч уехали в Россию, и о том, что они там изведали, догадаться нетрудно. Остальным не давали советскую визу: вероятно, в Париже они были полезнее для организаторов этой акции. Позднее стало ясно, что в России ничего не изменилось после войны к лучшему (преследование Анны Ахматовой и Михаила Зощенко было одним из первых послевоенных знаков несвободы и страха). Ну а патриотов с паспортами (как и здешних коммунистов) постаралась прибрать к рукам советская разведка.

Мне довелось быть знакомым с бывшим лидером Союза патриотов, моим парижским соседом Игорем Александровичем Кривошеиным. Он был сыном столыпинского министра (а позднее врангелевского премьер-министра), в войну сражался в Сопротивлении, прошел нацистские лагеря (и Компьень, и Бухенвальд), стал отчаянным советским патриотом, взял советский паспорт и в конце концов был выслан французами на долгожданную родину, Ну а там его (как позднее и его сына) ждали лагеря ГУЛАГа… Как страшно был обманут этот человек!..