Мир Авиации 1999 03

14 сентября 1985 г., суббота. Экипаж Ми-24 к-на С. Филиппченко работал вблизи пакистанской границы с аэродрома Кундуз. При огневом контакте с душманами вертолет получил попадание в район передней кабины. Филиппченко сумел посадить повреженную машину. После посадки нашли в передней кабине огромное количество пробоин, тело летчика-оператора Саши Миронова было буквально изрешечено…

Необъяснимое — чем был поражен вертолет? На броне вмятины, как от нулевой дроби, и как бы прожженные отверстия диаметром до 25 мм. Из знакомого нам оружия ни одно таких повреждений не наносило.

В середине сентября 1985 года к нам в эскадрилью прибыла очередная группа заменщиков, начали их постепенно вводить в строй. В первые боевые вылеты новичков посылали с опытными ведущими. В одном из таких вылетов, 24 сентября, был сбит вертолет одного из вновь прибывших — к-на Павленко. В тот день они обеспечивали боевую операцию мотострелкового полка в 70-и километрах юго-западнее Кабула, по дороге на Газни. Во время очередного вылета в район боевых действий м-р Кадыров обнаружил потерю своего ведомого к-на Павленко. Развернулся на обратный курс и начал поиск. Через несколько минут на склоне горы увидел горящий Ми-24Д и рядом экипаж. Оказалось, что машина была подбита из ЗГУ и загорелась в воздухе. Из-за повреждения радиостанции Павленко не смог ни о чем доложить ведущему, а начавшийся на борту пожар требовал безотлагательной вынужденной посадки. Экипажу ничего другого не оставалось, как немедленно после посадки покинуть горящий вертолет.

В этот же день при обеспечении этой операции был подбит еще Ми-24Д из нашего полка. В высокогорном районе, в 50 км юго-западнее Кабула, при полете на высоте 2500 м, от огня ДШК вертолет получил повреждения, при которых дальнейший полет стал невозможен. Экипаж пошел на вынужденную посадку прямо перед собой, приземление произошло на склон с углом наклона до 30°, вертолет опрокинулся и загорелся. Все живы, вертолет сгорел.

29 ноября 1985 г. в 15 км на северо- запад от Кабула был сломан при посадке на запыленную площадку Ми-8МТ нашего полка, но подробностей той истории я не знаю, т. к. был уже в отпуске, моя командировка на войну закончилась в октябре. С июля 1984 года по октябрь 1985 года я налетал в Афганистане 715 часов, выполнил 495 боевых вылетов (облеты вертолетов после ремонта, полеты по. плану УБП и инструкторские — в боевые не засчитывались). За участие в боевых действиях на территории ДРА награжден орденами Боевого Красного Знамени и Красной Звезды.

И в завершении воспоминаний об Афганистане, хочу всем моим друзьям по службе в 50-м ОСАП, всем вертолетчикам, прошедшим Афган, высказать пожелание словами одной из наших песен:

Набрал высоту, оглянулся в отсек, Борттехник кивнул — все в порядке.

Лети, вертолетчик, живи, человек, Счастливой, ребята, посадки.

Американцы добрые. Они нам во время войны всякие полезные штуки присылали — самолеты, корабли, тушенку. И были среди этого добра самолеты такие — «Аэрокобры».

Интересный самолет, оригинальный. Движок у него — за спиной летчика, а винт, как и полагается, — спереди. А между винтом и мотором вал такой. Собственно, летун на этом валу и сидит. Нет, ясно дело, вал кожухом прикрыт, но душе от этого не легче..

А еще посадка на брюхо на этой машине не вдохновляла. Упадает самолет, подминается снизу, винт в дугу, и как там вал крутящийся себя поведет — одному богу известно. Переживали летчики очень, потому как грозил им вал.

Вот как-то в одном полку возвращаются «Аэрокобры» с задания. Садятся, значит, один за другим. А один подлетает и кричит по рации: «Ноги не выходят, сажусь на брюхо!», — приготовьтесь, мол..

Плюхается бедолага, столб пыли подымает. К месту рвут пожарки-санитарки, ну и друзья-товарищи туда же. Помочь, если что.

Подскакивают. Открывается дверца кабины, и из нее выползает… ну как бы это объяснить…

Тебя когда-нибудь промеж ног били? Сочувствую. А валом «Аэрокобры»? Нет? Тогда впечатление от первого помножь на 5 и получишь второе.

В общем, видуха у нашего героя… Руки там, глаза к небу, сам сморщен, ножки крючком, и только сквозь зубы: «вал», и еще про маму его.

Народ подлетает-беспокоится:

— Аппарат цел??

А он сдавленно, по слогам:

— Незна-ю….

И опять — вал, мама его, американцы, мама их….

Ну, авиация — особый род войск. Тут тебе на аэродроме и официантки, и сестрички- медички, и вооруженки. Слабого полу хватает. Пошел потерпевший вечерком, как оклемался, на контрольную проверку.