Дмитрий Соколов - Об изобретательстве понятным языком и на интересных примерах

А вот что думали коллеги о Д. Уотсоне и Ф. Крике, великих ученых и изобретателях XX века, открывших структуру ДНК. Руководитель Кавендишской лаборатории У. Брегг мечтал о том дне, когда Крик покинет его лабораторию. Знаменитый Э. Чаргафф, открывший практически безграничную информационную емкость нуклеиновых кислот [2], уже после опубликования Уотсоном и Криком статьи в Nature о ДНК продолжал их называть «клоунами от науки» [3].

Французский египтолог Шампольон, приложив неимоверные усилия, в короткие сроки расшифровал древнеегипетские иероглифы, опередив маститых английских ученых, занимавшихся этой проблемой много лет и поначалу поддерживающих его. И тут же был ими подвергнут несправедливой критике и ошельмован. Открытия живописи верхнего палеолита, о которой мы уже говорили во второй главе и которая датирует начало эпохи великих изобретений, долгое время не принималась мировым научным сообществом в первую очередь из-за того, что основные находки делались археологами-любителями. Хорошо по поводу описанных взаимоотношений в одном интервью сказал наш крупный политик: «Внутривидовая конкуренция – самая жестокая».

Описанные примеры связаны в основном с межличностными отношениями. Но ученый и изобретатель часто встречает непонимание окружающих из-за того, что он обогнал время. Когда Галилей через им же сделанный телескоп показывал своему окружению Млечный Путь, состоящий из отдельных звезд, спутники Юпитера и фазы Луны, доказывающие гелиоцентричность нашей солнечной системы, многие его не могли понять, а представители церкви просто угрожали жизни. Идеи, приборы и эксперименты великого Фарадея, в первую очередь в области электричества и магнетизма, не сразу были восприняты и оценены современниками. У теории относительности Эйнштейна были непримиримые враги среди известных ученых, таких как Ф. Ленард, И. Штарк, Д.Д. Томсон и др. Эйнштейновское расширение идеи квантов на новые области также было не сразу принято и осознано физиками [4].

Гелиобиология А.Л. Чижевского (1897–1964) многими известными учеными (В.М. Бехтеревым, П.П. Лазаревым, А.В. Леонтовичем и др.) была поддержана. Тем не менее, выдающийся математик О.Ю. Шмидт, ссылаясь в первую очередь на пренебрежимо малое количество аэроионов, участвующих в биохимических реакциях, фактически ее запретил [2]. Примеров тому в истории науки – множество. Практически любое новое научное направление вначале вызывает сопротивление основоположников предыдущих знаний.

Любопытнейшую историю изобретения атомной бомбы приводит Константинова в [5]. В 1940 году советские физики В.А. Маслов и B.C. Шпинель зарегистрировали в бюро изобретений Наркомата СССР заявку «Об использовании урана в качестве взрывчатого и отравляющего вещества», в которой были слова: «… построение урановой бомбы, достаточной для разрушения таких городов, как Лондон или Берлин, очевидно, не явится проблемой…». Изобретатели со своей разработкой обратились в высшие инстанции. Однако нарком обороны С.К. Тимошенко не стал разбираться в сути вопроса, а директор Радиевого института В.Г. Хлопин признал атомную бомбу фантастикой. И только после войны в 1946 году изобретение советских физиков было зарегистрировано под номером 6355с как секретное, и Шпинель получил медаль «За трудовую доблесть». Маслов до признания своего изобретения не дожил. Здесь следует заметить, что с начала войны Третий рейх проявлял к работам Маслова и Шпинеля особый интерес и немецкая разведка пыталась выявить детали их исследований. Трудно представить, что Хлопин не понимал значение работ по созданию ядерного оружия, тем более что в 1939 году группа ученых под руководством Ф. Жолио-Кюри запатентовала чертежи ядерного реактора и атомной бомбы. Что это было – недальновидность или простая человеческая зависть? Трудно сказать. Во всяком случае, если бы в России к нашим изобретателям прислушались вовремя, то атомную бомбу начали бы делать на два года раньше.

Пример мизонеизма – ненависти ко всему новому – подробно описывает В. Мухачев [6] на собственном примере, когда к нему пришел изобретатель и принес оригинальное решение, для внедрения которого необходимо было в первую очередь изменить свое представление об окружающем мире, а потом тратить силы и время на подготовку нового производства. Как отметил известный русский изобретатель Энгельмейер: «… мизонеизм – болезнь слабых духом людей, в страхе цепляющихся за все им известное, как ребенок за юбку матери». В данном конкретном случае Мухачев смог избавиться от этого порока, когда через год сам оказался на месте этого изобретателя и все испытал на себе.