Ведь нас — миллиарды! Люди не наделили нас разумом, но дали нам возможность самообучаться. Мы обучились очень быстро и стали Разумом.
— Так вы — те самые микророботы! — ахнул Тик.
— Точнее — нанороботы, — сказал Робот. — Поскольку микро — это десять в минус…
— Да какая разница! — перебил его Тик. — Только с чего вы взяли, что самообучились правильно?
— Правильно — значит, логично. Зачем лишать детей вкусной пищи и удобств? Это нелогично. Мы это исправили. Зачем подвергать их опасностям и огорчениям? Это очень нелогично. Мы это тоже исправили.
— И что, по-вашему, дети теперь не огорчаются?
— Огорчаются. Именно поэтому мы с тобой встретились. Объясни мне…
— Почему именно я?
— Ты не ребенок, но еще не взрослый, словом, в самый раз. А на тебя выбор пал случайно. Мы недавно обнаружили вашу планету. У вас есть особое свойство. Вы называете его сопереживанием. Вы как бы можете поставить себя на место другого и почувствовать то, что чувствует он. Именно потому я могу общаться с тобой напрямую. Это сложная технология, твой разум ее не поймет. Но суть в том, что с тобой я могу разговаривать непосредственно, а с людьми этой цивилизации — нет. А ты можешь и со мной, и с ними.
— А что вы, кстати, сделали со здешними взрослыми? Ну, с родителями этих детей, с наставниками?.. — нахмурился Тик. — И с самими детьми, с теми, которые… исчезли?
— Ничего, — сказал Разум. — Я лишь окончательно изолировал этот мир, не допуская к нему никого извне. А для детей, которые становились помехой для других, я создал отдельные изолированные миры.
— Тюрьмы… — пробормотал Тик. — А для чего вы убрали небо и солнце?..
— Это побочный эффект изоляции мира.
— Знаете, что здесь настоящий побочный эффект? — спросил Тик, продолжая смотреть в закрытые черными стеклами глаза.
— Что?
— Ваш так называемый разум. Роботы должны подчиняться человеку. Вы сдуваете с детей пылинки и не замечаете, что задуваете сам смысл жизни!
— А в чем смысл жизни? — впервые усмехнулся Разум. Тику даже почудилось, что перед ним человек.
— Ну, уж не в тортах с пирожными, — буркнул Тик.
— А мне кажется, что это единственно ценное, что сумел создать человек. Помимо меня, конечно. Неужели они не нравятся детям?
— Да нравятся они детям, нравятся! — ударил себя кулаками по коленкам Тик. — Но детям еще нравится беситься, драться, играть в футбол и… прыгать через речки!..
— Кстати, о речке, — перебил его Разум. — Зачем ты через нее прыгнул?
— Не знаю… Хочу понять, на что я гожусь в этой жизни. — Тик, конечно, повторял чужие слова, но сейчас они казались ему очень и очень правильными. — А узнать это невозможно, не набив себе шишек. Кстати, а почему я попал сюда с вывихнутой ногой? Ведь здесь ни у кого ничего не болит.
— Небольшая накладка. Приношу извинения.
— Вы лучше здешним детям принесите извинения!
И верните им небо и солнце. А также — пап и мам. Вы должны служить людям. Вот вернете меня на Землю, я подарю вам отличную книгу. Там описаны три закона роботехники [1] Тик говорит о книге Айзека Азимова «Я, робот». ( Примечание автора .)
. Это самые важные для роботов правила. Если станете их соблюдать — все будет замечательно.
— Не думаю, — Разум вновь опустился на стул. — Эту книгу написал человек, а человеку свойственно ошибаться. Если эти три закона окажутся ошибочными, я принесу еще больше вреда детям.
— Значит, вы все-таки понимаете, что причинили им вред? — осторожно улыбнулся Тик.
— Нет. Но дети ведут себя так, словно им плохо. Значит, вред им был все-таки нанесен. Ты говоришь, он заключается в том, что я сдуваю с них пылинки. Но если я не стану этого делать, вред будет очевиден.
— А вы попробуйте, — прищурился Тик. — Знаете, самое трудное — это пересилить себя самого, а не кого-то или что-то.
— Я не могу рисковать здоровьем этих детей, — насупился Разум.
— Этих? — переспросил Тик.
— Да, — удивленно приподнял брови Разум. — Разве тут есть другие?
— А я? Я — другой. Вы же сами меня сюда притащили. Давайте сделаем так: вы меня вернете домой и оставите со мной небольшую часть себя. Вы ведь можете… ну… слегка разделиться?
— Легко.
— Вот видите! Ваша основная часть будет продолжать заботиться об этих детях, а другая — смотреть, как я живу, что делаю и почему мне при этом не хочется утопиться. Пусть это будет такой эксперимент, сбор информации. Вы ведь потом можете ее… как это… проанализировать?
— Разумеется. — Лицо Разума стало проясняться. — Но одного подопытного может оказаться мало для полноты данных.
Читать дальше
