Арон Белкин: Третий пол

Но вот передо мной ее письмо, написанное через пять лет после смены пола.

«Чуда, Арон Исаакович, не произошло. На месте одних страданий возникла масса других. И кажется, что они гораздо тяжелее, чем предыдущие. Все вокруг меня ложь. Я одеваюсь в чужое платье, я всех обманываю и что самое страшное – лгать я должна до конца жизни, твердо зная, что настоящей женщины из меня никогда не выйдет.

В коллективе меня любят, люди ко мне тянутся. Муж все такой же красивый и так же обожает меня. У меня с ним полное взаимопонимание во всем… кроме секса. Половой жизни для меня не существует. Я не испытываю оргазма, вообще никаких чувств. С моей стороны – только долг. Секс воспринимаю как какую-то гнусность. К сожалению, муж понимает это превратно и продолжает меня сильно ревновать.

Последние годы исчезла инициатива, пропала всякая естественность. Я чувствую, что нарушила природу и теперь перед ней в ответе. Исчезли мои стремления, исчез апломб, кураж. Когда разговариваю с женщинами, чувствую, что у них есть фундамент, – у меня его нет! Роль женщины, в которую я вошла с детских лет, – это всего лишь роль, чужая роль. Я жила в мире фантазий и грез, а когда очнулась – поняла, что все это не мое! Внимание мужчин меня раздражает.

Из года в год прогрессирует физическая слабость. Живу, что называется, на таблетках. Когда мне дают новый препарат, первое время испытываю облегчение, настроение поднимается, появляется внутреннее горение, вдохновение, радость, но потом все возвращается к прежнему. По-моему, меня убили гормоны. Иногда яркие сновидения – я вновь мужчина. Просыпаюсь в тоске. Давит пустота, никчемность. В этой жизни меня держит только теплое отношение мужа, все остальное я со сменой пола потеряла – близких, родных и саму себя».

В этом письме звучат те же жалобы, хотя многие обстоятельства не совпадают. Тамара не прибегала ни к какой конспирации, но все равно она страдает, чувствуя себя обманщицей. Мираж развеялся. Победа обернулась горьким поражением. По существу, оба, и Рахим, и Тамара, признаются в одном и том же – в иллюзорности своего былого мнения о себе, в превратности собственной самоидентификации. То, в чем они видели проявление своей женской души и что должно было раскрыться в полную силу благодаря вмешательству хирургов, теперь стало казаться пустой фантазией. Выяснилось, что быть женщиной – это нечто иное, для них недостижимое. Тамара нашла очень точные слова: они действительно потеряли себя.

Тот же мучительный путь – от радушных надежд, от эйфории к разочарованию – проходят вместе с пациентами и врачи. Конечно, не все их попытки приводят к такому горестному результату, возможно даже общая статистика, если бы мы ею располагали, показала бы преобладание удач над неудачами. Но очень уж тяжело переживается каждая из этих неудач.

Бывали в недолгой истории этого направления медицины периоды острейших кризисов, когда вчерашние энтузиасты объявляли о прекращении работы. Мы бессильны решить эту проблему, помощь пациентам оборачивается для них еще более злой бедой! Такое решение, например, приняла однажды знаменитая клиника половой идентичности в Балтиморе (США), один из самых уважаемых в мире центров. Этому предшествовал период, когда специалисты этой клиники, воодушевленные расширяющимися возможностями хирургии, гормонотерапии и психологии, поставили, что называется, операции на поток: только скажи, что ты недоволен своим полом, и тебя обслужат по высшему классу. Тем тяжелее было встречаться несколько лет спустя с людьми, жестоко обманувшимися в своих ожиданиях.

Но и мораторий продержался недолго. Это решение тоже оказалось неудовлетворительным. Клинику продолжали осаждать люди, исполненные решимости добиться операции, и нужно было вообще не иметь сердца, чтобы хладнокровно указывать им на дверь. Приходили страшные известия: о самоубийствах, о варварских попытках самокастрации. Кто будет следующим? Может быть, тот самый пациент, которому мы, из самых лучших побуждений, отказываем в исполнении его желания?

Поставьте себя на место врача, который слышит от пациента: если вы не пойдете мне навстречу, вот что я с собой сделаю! Правда, давно замечено, что угрозы далеко не всегда выполняются. Транссексуалы, если называть вещи своими именами, склонны к шантажу, это один из присущих им способов взаимодействия с внешним миром, обусловленный своеобразием их психики. Но какая польза врачу от того, что он это знает? Невозможно отличить пустое запугивание от готовности совершить страшный, непоправимый поступок. Сами наши пациенты не всегда бывают способны предсказать собственное поведение.