Юрий Дмитриев - Соседи по планете - Домашние животные

Луначарский быстро прошел к столу и без предисловия заговорил, сразу приковав к себе внимание. Он говорил об очень тяжелом положении на фронтах, о голоде и разрухе в стране, о твердой уверенности большевиков в победе. Вдруг Луначарский заговорил об искусстве, о великом русском искусстве, которое надо спасти, сохранить для потомков как самое дорогое, как святыню. Нарком рассказал, что, несмотря на очень трудное положение, Владимир Ильич предложил снять с фронта одну из лучших рот и передать ее в распоряжение вновь созданной комиссии. Задача комиссии — отобрать лучшие памятники старины, архитектурные памятники, произведения искусства и взять их под охрану. Луначарский сказал, что Владимир Ильич, несмотря на свою занятость, лично будет, если надо, помогать комиссии, считает ее работу очень важной. А во главе комиссии правительство просит стать художников Виктора и Аполлинария Васнецовых, Поленова, Коровина…

Луначарский умолк, снял пенсне и, близоруко прищурившись, посмотрел на Васнецова — старейшего из замечательных русских художников, присутствующих здесь. И все посмотрели на него. Виктор Михайлович понял: все ждут, что он должен что-то сказать. Но мысли путались, в ушах стучала кровь, предательский комок подступал к горлу. Опершись на плечо брата, он медленно встал, отодвинул кресло и молча поклонился собравшимся. Потом, с трудом переставляя почему-то вдруг одеревеневшие ноги, подошел к двери и вынул из кармана платок.

Откуда-то, совсем издалека, до него снова донесся голос Луначарского. Теперь нарком говорил, что Красная Армия, совершающая величайший подвиг, разута и раздета. Ей необходима форма. Особенно необходима она Конной армии. От имени правительства и лично Ленина он обратился к художникам: дайте форму Красной Армии, красным конникам. Но помните: это — народная армия, это армия, совершающая подвиг во имя народа!

…Васнецов медленно шел по площади вдоль Кремлевской стены. Множество мыслей проносилось в голове художника, но он никак не мог осознать, что же случилось, почему так часто стучит сердце, почему на душе так по-юношески легко и весело? Искусство будет спасено — замечательно! Оно нужно этим людям? Прекрасно! И все-таки что-то другое переполняло сейчас все его существо. Вдруг все стало на место. То главное, чем он жил, снова вернулось к нему. Он думал, что жил только работой, искусством. Но, оказывается, нет. Он жил верой в народ. И он не обманулся в народе.

Васнецов медленно шел по площади, думая о том, что только великий и мудрый народ может поставить на одну ступеньку хлеб и искусство.

Сзади послышался конский топот. Художник обернулся. Сначала он увидел только тени трех всадников. Тени медленно двигались вдоль стены древнего Кремля. Что-то удивительно знакомое показалось художнику в этих тенях. Богатыри! Его любимое детище, которое он создавал почти тридцать лет и в которое вложил всю свою душу.

Богатыри Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Молча застыли они на могучих конях, зорко поглядывая вдаль: нет ли поблизости врагов, не грозит ли опасность родной земле? А покажутся враги — задрожит земля от топота могучих богатырских коней. И горе тому, кто посягнет на родную землю!

Васнецов посмотрел на всадников. Один был в старой шинели, другой — в матросском бушлате, третий — в кожаной куртке.

Всадники давно уж проехали, а художник стоял как пораженный. Будто ожила его картина, будто только что увидел он Илью Муромца, Добрыню Никитича и Алешу Поповича — славных сыновей своей земли.

…Через несколько дней в Кремль, лично Владимиру Ильичу Ленину, доставили пакет. В нем были рисунки формы Красной Армии, в том числе — формы для конников. И среди них — рисунок суконного шлема, очень похожего на шлемы русских богатырей. Старый художник понял, какой должна быть форма красных кавалеристов.

Шлем так и назвали — богатыркой. И первые эту богатырскую форму получили бойцы-кавалеристы Первой конной армии.

25 октября 1917 года революция, о которой все время мечтали большевики, к которой упорно шли и вели за собой народ, свершилась. А вскоре началась гражданская война: далеко не все могли и хотели смириться с потерей своих усадеб и фабрик, далеко не все могли понять, что наступила новая эра и историю нельзя повернуть вспять. Были и ярые враги Советской власти, были и растерявшиеся, запутавшиеся, обманутые. Были и просто не понявшие, на чьей стороне они по своему социальному положению и по сути своей, по велению совести и духу своему должны находиться. Но так или иначе — гражданская война началась и на стороне врагов Советской Республики была довольно внушительная сила.