Павел Мариковский: Черная вдова

В одном небольшом озерке плавает только один рачок. Он не как все, очень крупный, настоящий великан. Я вылавливаю его и подсаживаю в эмалированную миску с рачками. И тогда происходит совершенно неожиданное. Все рачки замирают на мгновение, будто заколдованные. Рачок-великан обследует миску, натыкается на своих собратьев и каждому отвешивает по солидному тумаку. Нет, он не собирается никого обижать или убивать. Просто так знакомится, представляется. Видимо, в его сообществе подобным образом выясняют отношения, устанавливают иерархию.

Постепенно все рачки пробуждаются от оцепенения, и их небольшая компания, оказавшаяся в неволе по моей прихоти, начинает, как и прежде, резвиться и к великану относится по-свойски. Наверное, в каждом озерке существует своя компания рачков, где каждый хорошо знает друг друга.

На Бектауате зимой царят морозы, выпадают снега, а ручейки и озерки промерзают до дна. Кроме того, в засушливые годы они исчезают. Как переживают это тяжелое время миловидные рачки? Как-то приспособились…

Об этих маленьких обитателях пустыни почти никто ничего не знает, хотя местами они очень многочисленны и приносят громадную пользу растительности. За несколько десятилетий путешествия по Средней Азии мне удалось впервые познакомиться с их удивительным и сложным образом жизни.

Воздух сух и горяч. Забрались в тень от телеграфных столбов жаворонки, растопырили в стороны крылья, раскрыли клювы. На проводах уселись грациозные горлинки, взъерошили перья. Только изумрудно-зеленые сизоворонки играют в воздухе, гоняются друг за другом, разыскивают добычу.

Ровная бескрайняя пустыня застыла под палящими лучами солнца. Колышется горизонт, появляются и исчезают озера-миражи, вдали показываются причудливые столбы: красные, желтые, зеленые. Это какой-нибудь дальний бугор, заброшенная кибитка, одинокое дерево, искаженные горячим воздухом.

Внезапно над дорогой поднимается облако пыли. Оно растет и близится с каждой минутой. Налетел шквал ветра и все погружается в белесовато-желтую лёссовую пыль.

В такую погоду плохо наблюдать за насекомыми: пыль забивает глаза, а все живое таится и прячется в укромные уголки. Лучше, свернув бивак, продолжать путь по маршруту, чтобы не терять попусту время.

Судя по карте, где-то недалеко дорога должна подходить к Сырдарье. Сквозь завесу пыли слева уже видна зеленая полоска тургайной растительности, а местами будто сверкает вода. Но, может быть, это и не река, а мираж? Как разобраться, когда каждую минуту появляются и исчезают призрачные озера. Впрочем, по ровной пустыне можно ехать и без дороги в направлении далекой зеленой полоски.

Наконец становится видной настоящая вода, это и есть Сырдарья — большая река пустыни. По поверхности ее каштаново-коричневой воды разгуливают волны. Здесь дует ветер, воздух чист, веет приятной влагой. Но тугаи находятся по другой стороне: оттуда слышны крики фазанов, туда летят на ночлег птицы. Здесь же между редкими кустами чингиля и тамариска все заросло верблюжьей колючкой. Острые шипы этого растения прокалывают одежду и царапают тело. Так неприветливо встречает нас река, к которой мы стремились из выжженной зноем пустыни.

Местами, среди верблюжьей колючки встречаются чистые полянки, усеянные многочисленными круглыми отверстиями, ведущими в вертикальные норки. Лёссовая почва у отверстий пропитана чем-то темным. Быть может, жители норок специально применили дурно пахнущую жидкость, чтобы защитить свое жилище от нежелательных посетителей?

Кто живет в этих норках и почему не видно их обитателей на поверхности земли? Видимо, в жару, когда почва горячая, они прячутся под землю.

Надо узнать, как глубока норка. Прямая былинка очищена от листьев и опущена в норку. Но она сразу же натыкается на какое-то препятствие, похожее на открытый рот, усаженный рядом крепких острых зубов. Он закрыл вход в жилище, шевельнулся и застыл, и так прочно закрепился, что былинка гнется. Вспомнилось, что у некоторых термитов, жителей жарких и тропических стран, есть специальные члены общества, обязанность которых замыкать своими особенными носатыми головами входы термитника, оберегая его от проникновения врагов.

И в других соседних норках, будто ощущая опасность, тоже установились такие же зубастые рты. Вот интересно! Скорее к машине за походной лопаткой и за работу!