Жак-Ив Кусто - Могучий властелин морей. Чтобы не было в море тайн

Прикреплять метки будет Альбер Фалько. Задача непростая, следует ожидать всяких осложнений, но на Альбера можно положиться. Он пришел к нам 15-летним парнишкой, 20 лет делит с нами все трудности, все опасности. Притом Фалько не только крепыш и аквалангист высочайшей квалификации — он, что не менее важно, знает подход к животным, каким-то образом ухитряется с ними ладить. Другие калипсяне — Делемотт, Раймон Коль, Кьензи, мой сын Филипп — тоже кое-чему научились, но Альбер Фалько первым стал налаживать дружбу с обитателями открытого моря, и в этом сложном искусстве ему нет равных.

Сейчас эта сторона таланта Фалько особенно важна. Взаимоотношения человека и кита — дело тонкое и зыбкое. Конечно, китобойный промысел теперь сильно сокращен, и на китов больше не смотрят как на «свирепых чудовищ». Однако новый взгляд еще не устоялся, еще не найден новый подход к вчерашнему Левиафану, на которого смотрели просто: если ты его не прикончишь, он тебя убьет. Человеку трудно сразу перейти от беспардонного избиения к симпатии.

10 апреля. С рассветом я на палубе, проверяю, готовы ли к работе телекамера и автоматическая кинокамера в подводной обсерватории. В 7.30 Барский стоит со своей камерой на спущенной к самой воде водолазной платформе, задумал поснимать летучих рыб. Симона внимательно наблюдает с мостика, не покажутся ли кашалоты. И в ту самую минуту, когда ей на смену поднимается Рене Хаон, звучит возглас:

— Киты!

«Калипсо» изменяет курс, калипсяне развивают кипучую деятельность. Вот уже спущен на воду «Зодиак» с новым 33-сильным мотором, а также катер с двумя 40-сильными. Бебер и Бонничи выходят на «Зодиаке», взяв с собой гарпун. Он устроен так, чтобы не причинить киту вреда при мечении: острие короткое и легкое, дальше жирового слоя не пойдет. Морис Леандри и Рене Хаон садятся на катер.

В первой группе кашалотов четыре особи; поблизости ходят еще две группы, по три кита в каждой. И когда всего каких-нибудь 50 метров отделяет от них «Калипсо», киты ныряют. Мы опоздали.

Через полчаса все три группы появляются вновь, но теперь они рассеялись. На этот раз Бебер начеку. Выстрел — есть попадание! Кит озадаченно замирает на глубине двух-трех метров, его спутники ждут. Кажется, удача? Но тут же в воздухе мелькают три могучих хвоста, киты пропадают, и Бебер уныло сматывает линь. Видимо, гарпун запутался в лине, острие коснулось кита под углом и соскользнуло. Близок локоть, да не укусишь… Все расстроены. Кроме кита, разумеется.

И все же мы продолжаем погоню, пока в половине первого киты не исчезают окончательно. В опустевшем океане я снова беру курс на очередной пункт захода — Маэ в Сейшельском архипелаге. Калипсяне пользуются случаем отдохнуть. Разумеется, кроме тех, кто несет вахту на мостике.

Похоже, с рассвета примерно до 10–11 часов кашалоты сонные или просто вялые; в это время их нетрудно выследить и догнать. А около полудня они оживляются, приходят в движение, и тут мы их теряем. Даже фонтаны трудно заметить — может быть, потому, что в полдень пары конденсируются не так, как рано утром?

Не связана ли эта черта в поведении кашалотов с тем, что в часы между закатом и восходом большинство морских организмов поднимается к поверхности? Если допустить, что киты предпочитают охотиться ночью, когда не надо нырять глубоко за кормом, можно понять, почему они утром сонные и вялые. А мы пока умеем наблюдать китов только днем.

11 апреля. Веду корабль зигзагами, чтобы у нас было больше шансов встретить китов.

Ребята понимают, что перед ними стоит задача, за которую еще никто не брался, и решение ее сопряжено с опасностью, но нам такие задачи по душе. Одного лишь опыта тут мало, нужны особые качества и особое настроение. Даже молчаливый каталонец Раймон Коль, из которого слова клещами не вытянешь, вдруг оживился и стал необычайно разговорчивым. И превосходно, ведь у Раймона уже налажен контакт с крупными морскими животными — как-никак он первым в мире катался верхом на китовой акуле.

16 апреля. Рано утром приходим в точку, где уже побывали много лет назад, — это «место сбора кашалотов». Наши надежды оправдываются. Около семи утра Фредерик Дюма замечает на горизонте какой-то бугор, он похож на то, что мы видели здесь в 1955 году. Еще четверть часа, и прямо по курсу, примерно в полумиле, я отчетливо различаю огромного кашалота. Чтобы ничего не упустить, высылаю «Зодиак» с Бебером, Бонничи и Барским, они пойдут в двух милях левее «Калипсо». Катер с Морисом, Омером и Делуаром пойдет на таком же расстоянии справа. Восемь миль по фронту — теперь от нас никто не уйдет! Однако жизнь показала, что мы еще не все умеем…