Направлявшиеся в Афганистан истребительные полки оставляли на месте часть самолетов (чтобы не оголять аэродром основного базирования) и обычно имели в своем составе две усиленные эскадрильи с общим числом 30-35 самолетов. Особенно большую нагрузку несли учебно-боевые МиГ-21УС/УМ. Помимо тренировок, спарки использовались в вывозных полетах, в которых летчики знакомились с районом боевых действий, для ведения разведки и целеуказания (место инструктора при этом занимал опытный летчик или штурман, хорошо знавший местность). С помощью спарок выполняли и контроль результатов налетов.
Для дневной и ночной фотосъемки местности применялись МиГ-21Р, оснащенные аэрофотоаппаратами АФА-39 и АШФА. В состав их оборудования входил и магнитофон, на который летчик записывал «путевые впечатления». Разведывательные МиГи использовались при
ночных ударах, подсвечивая район налета «люстрами» - осветительными авиабомбами САБ-100 и САБ-250. Они участвовали в атаках и поиске караванов с оружием, особенно по ночам (если днем досмотр вели поисковые группы на вертолетах, то скрывавшийся в темноте караван вез явно не изюм, и его судьба решалась однозначно…). Экипажи МиГ-21Р, лучше других знавшие, где искать цель, вели и «свободную охоту» - самостоятельный поиск и уничтожение противника. В этом случае они несли подвесные баки, две РБК-250-275 или 2-4 НАР С-24.
Афганские истребители летали на МиГ-21МФ и МиГ-21бис (к весне 1980 г. в Мазари-Шарифе находились также 50 МиГ-17Ф/ПФ, использовавшихся для штурмовки). В технике пилотирования многие из них не уступали советским летчикам, и причина этого крылась отнюдь не в глубокой «идейной убежденности». Афганские пилоты большей частью были выходцами из знатных пуштунских и таджикских родов, чувствовали себя в воздухе раскованно и мало обращали внимания на всевозможные наставления и ограничения, излюбленные в наших ВВС. При этом, однако, их боеспособность нельзя было назвать высокой: летали афганцы от силы 2-3 дня в неделю с обязательным предписанным Кораном выходным по пятницам. Выполнением боевых задач они себя особо не утруждали, считая бомбовую нагрузку из пары «соток» вполне достаточной (да и те часто ложились в стороне от цели, особенно если она прикрывалась зенитным огнем). Случалось, из взрывателей бомб оружейники «забывали» вынуть чеки, превращая их в бесполезный груз. Штаб 40-й армии отмечал: «в самостоятельных действиях у афганцев пропадает желание воевать» и, чтобы повысить результативность боевой работы, советским инструкторам нередко прихо-
дилось самим занимать места в кабинах афганских самолетов.
Подготовка машин союзников оставляла желать лучшего, а при малейшем повреждении самолеты даже не пытались восстанавливать,пуская на запчасти, а то и просто разворовывая. Достопримечательностью Шиндандского аэродрома долгое время был «промазавший» при посадке самолет, хвост которого торчал из пролома в стенке местного КП, со второго этажа которого как ни в чем ни бывало продолжали разноситься команды. ВВС ДРА теряли в 3-4 раза больше машин, чем советские части - получение дармовой техники из СССР было гарантировано. Впрочем, о судьбе поставок ни у кого не было иллюзий, и среди этих самолетов попадались успевшие повоевать подремонтированные машины, еще хранившие на бортах звездочки -отметки о боевых вылетах. Всего же, по официальным оценкам, на оказание военной помощи ДРА было израсходовано более 8 млрд. долларов.
Основная тяжесть боевой работы оставалась на советских авиаторах, не знавших ни выходных, ни праздников. За год пребывания в ДРА они успевали налетать 2,5-3 нормы «мирного времени», при этом на отдельных самолетах выполнялось 450-470 вылетов. За 1984 г. на ИА приходилось 28% от общего числа БШУ и 6% всех разведрейдов. Интенсивность боевой работы летчиков-истребителей была на треть выше, чем в ИБА, и опережала даже штурмовиков, уступая по напряженности только экипажам вертолетов. Со временем еще более возросшая нагрузка заставила комплектовать полки вторым составом летчиков и техников из других частей. Это позволяло приобрести боевой опыт работы большему числу авиаторов и, по возможности, удержать нагрузки на людей в допустимых пределах (хотя и при этом каждый рабочий день, начинавшийся еще до восхода солнца, длился 12-14 часов, а полк успевал «переработать» 15, 20, а то и 30 тонн бомб, и «допустимые пределы» сводились к тому, что люди все же не падали от усталости).
Читать дальше