История Авиации 2004 05

Странно, но такой вариант, как не пить вообще, обоим даже не приходил в голову.

— Слушай, а ты же с Украины? — нарушил молчание капитан А. Вообще, он мог об этом не спрашивать, биографию своего правака он знал досконально.

— Ага, — с некоторой натугой в голосе ответил старлей Л.

Не успел он удивится столь очевидному вопросу, как капитан А. задал уже другой вопрос.

— И деревенский?

— Ага, — старлей Л. никак не мог понять, к чему клонит командир и почему начал так издалека. Впрочём, капитан А. не стал долго держать его в неведении и продолжил уже утвердительно: значит, твои родители гнали самогонку?..

— Самогонка!!..

Старлей был поражён, как же эта мысль не пришла в голову ему самому. В памяти начали всплывать картины детства, юности. Вот, он ещё совсем маленький, заговорщицкий и загадочный взгляд отца, а он (малец) всё не может понять, почему в доме пахнет пирогами, а пирогов нет. А здесь он подросток, ему поручено «важное дело», носить из ближайшего колодца воду для «процесса». Он старшеклассник и впервые пробует вместе с одноклассниками этот напиток, причём мерзкого качества, купленный у известной в деревне бабки самогонщицы. Курсантский отпуск, он удивляется, какой неожиданный эффект дали сто грамм для храбрости перед танцами, он так и не решился поцеловать понравившуюся ему девушку, девушка поцеловала его сама. И, наконец, он впервые приехал домой лейтенантом, после выпуска, вся семья собралась за столом и отец торжественно наливает ему в рюмку «домашней», показывая тем самым, что отныне он считает сына взрослым.

— Ты чего молчишь то? — вернул его к реальности капитан А., — аппарат сделать сможешь?

— Ну конечно, о чем вопрос, вот только из чего…, — в памяти у старлея, уже всплывали особенности конструкции.

— А ты нарисуй схему, а мы потом подумаем, что из чего делать, — предложил капитан.

Поразительно, как продуктивно работает в таких случаях мысль. Более того, у обоих даже перестали болеть животы, а посему, покончив с физиологическими нуждами, офицеры покинули нужное всем помещение, по пути обсуждая конструкцию будущего изделия и при этом шаря глазами по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло быть использовано для сё создании. В модуле, в своей комнате, они расположились за столом и, попивая крепкий чай, принялись рисовать чертёж аппарата. Вернее, рисовал старлей JL, а капитан А. больше задавал вопросы по назначению того или иного узла, а также материалов, из которых каждый из них мог быть изготовлен. За этим занятием их и застал командир звена капитан К. Выслушав пояснения, он одобрил идею и высказал желание присоединиться к проекту. Капитан отказался от предложенного чая и, в свою очередь, предложил пройти в его комнату. У него, как оказалось, было в заначка поллитра спирта, который по замыслу конструкторов, должен был использоваться для омывки лобовых стекол вертолёта, но на практике до вертолёта этот спирт никогда не доходил. А стёкла после полёта и водой прекрасно отмываются.

Капитан К. оказался прав, «под это дело» думалось гораздо лучше. Уже после первой рюмки была высказана реальная мысль, что неплохо бы проверить, а что уже есть в наличии из планируемых к использованию узлов и агрегатов? Оказалось, что не так уж и мало. Основу конструкции представлял сорокалитровый алюминиевый молочный бидон, который уже использовался для брожения браги, и вполне подходил для её нагрева. Ещё был примус, непонятно кем и для чего привезённый в Афганистан и пылившейся на полке без дела. Хорошо хоть не выбросили. Нашлась также электроплитка, причём регулируемая, что было немаловажным обстоятельством. Оставалось только найти, из чего сделать змеевик. Идеально конечно подошёл бы лабораторный дистиллятор, но где его взять в этой средневековой стране. Концессионеры даже на пару минут приуныли, поскольку возникшая проблема казалась неразрешимой.

Однако вовремя налитая вторая рюмка исправила положение.

— Самолёт, — прошептал выпив и закусив, капитан А.

— Какой самолёт? — не поняли его капитан К. и старлей Л., — вроде никто не садился…

Однако, проследив за устремлённым вдаль взором капитана А., поняли, в чём дело. Там, на отшибе аэродрома, стоял транспортный Ан-26, которому уже никогда не подняться в небо. Искусный афганский лётчик приложил его при посадке об полосу так, что теперь крылья самолёта стали почти касались земли, отчего самолёт стал похож на курицу-наседку. Несмотря на то, что он там стоял не один год и был уже основательно раскурочен, он продолжал оставаться неисчерпаемым источником всевозможных гаечек, проводков, трубочек и прочих запчастей из разряда именуемых ёмким термином «фигнюшка».