Лотроп Стоддард - Бунт против цивилизации

В том же ключе Президент Чехословакии Масарик (умеренный социалист) утверждал, что «большевики хотят революцию любой ценой», и продолжал: «Ленин считает вооруженный переворот основной конструктивной силой в социальном прогрессе для большевиков, революция является откровением, и для большинства из них буквально фетиш. Следовательно, для их глаз, революция является самоцелью…большевики никогда не знали, как работать. Они знали только, как заставить других работать. Они представляли, как бороться, как убивать и умирать, но они не способны к усидчивости и к производительному труду».

Это была ужасная «цена» длительной, всемирной войны, которую сделал знаменитый английский мыслитель, Бертран Рассел, отказавшийся от большевизма, к которому он поначалу испытывал сильную симпатию. «Те, кто понимают пагубность конца войны», пишет он, «разруха и обнищание, снижение уровня цивилизации на обширных территориях, общий рост ненависти и жестокости, довели до господства животных инстинктов, которые были обузданы в мирное время те, кто осознаёт все это, будет стесняться взять на себя невообразимо большие ужасы, даже если они твердо верили, что коммунизм сам по себе желает лучшую экономическую систему, не может рассматриваться в отрыве от населения, которая необходимо для его выполнения, а также населения. В результате такой мировой войны, что Москва спокойно созерцает дикаря, кровожадного и беспощадного до такой степени, что необходимо сделать любую систему просто двигателем угнетения и жестокости… я вынужден отклонить большевизм по двум причинам: во первых, потому, что цена человечества, которую необходимо заплатить для достижения коммунизма по методам большевиков слишком ужасна, а во вторых, потому, что даже после того, как расплачивается, я не верю, что результат будет, как большевики того желают».

В связи с этим полезно отметить, что российские лидеры большевиков никогда не отреклись или не изменяли их фундаментальную опору на насильственные методы. Знаменитый «Двадцать один пункт» Манифеста Ленина устанавливал условия, на которых социалистические группы во всем мире будут допущены к «III Интернационалу», команды непримиримой войны, открытые или тайные, против существующего общества и в отношении всех социалистов вне коммунистических групп. И Троцкий в своём недавнем значительном выступлении под названием «Защита терроризма» яростно оправдывает все действия и политику большевиков, как необходимые и правильные.

Ещё одной из фундаментальных характеристик большевизма является его деспотизм деспотизм не только большевистского меньшинства над общей популяцией, но и большевистских лидеров над своими последователями. Здесь, опять же, большевизм лишь развивает идеи, уже сформулированные синдикализмом. Синдикалисты, отказавшись от марксистского уважения к «массам» в целом, отрицали необходимость или желательность, вняв их пожеланиям и рассматривая только «сознательное» меньшинство пролетариата — на простом языке собственной толпы. Как сказал французский синдикалист Лагардель: «Массы, громоздкие и неуклюжие, не должны здесь говорить своё мнение». При выполнении своей программы лидеры синдикалистов могли полностью полагаться на силу, даже не снисходить до объяснения. По словам синдикалиста Брюйхелта: «массы ожидают рассмотрения с применением насилия, а не убеждения. Они всегда послушно следуют, когда один человек или клика показывает путь. Таков закон коллективной психологии».

Большевистские лидеры России имели эти идеи в виду, когда они сделали свой успешный государственный переворот в ноябре 1917 года. Большевистская теории, что проповедовалась в массах, до сих пор была, как «диктатура пролетариата» будущего короткого переходного периода, заканчивая быстрой аннигиляцией капиталистических и буржуазных классов, после чего не было бы больше «правительства», но братская свобода. Так «диктатура» большевиков могла длиться дольше чем большинство пролетариев ожидало, про это был намёк самого Ленина в циркуляре незадолго до переворота ноября и под названием «должны ли большевики остаться у власти?» Здесь Ленин прямо заявляет своё отношение. Да, говорит он, мы проповедовали уничтожение государства, пока государство находилось во владении наших врагов. Но почему мы должны уничтожить государство после взятия власти себе? Государство организовано правлением привилегированного меньшинства. Ну, давайте, в свою очередь заменим нашим меньшинством их и будем работать как механизм!