Уильям Уорнер - Живые и мёртвые

Социально-антропологический анализ позволяет выявлять такого рода общие формальные структуры, лежащие в основе самых разных (с точки зрения содержательного наполнения) символических систем. В отличие от пестроты культурных феноменов, формы социально-структурных связей очень немногочисленны.

То, что институт добровольных ассоциаций обеспечивает такую систему структурных связей, дает Уорнеру основания для вывода о том, что ассоциации — один из важнейших институтов, поддерживающих интеграцию и стабильность в американском сообществе. И инструментом осуществления такой функции являются организуемые и проводимые ассоциациями ритуалы: как сакральные, так и сугубо секулярные.

Современного читателя, привыкшего к экстравагантному стилю мышления, трудно чем-либо удивить, но Уорнер предлагает поистине диковинное понимание общества: в его трактовке общество включает не только живущих его членов, но также умерших и еще не родившихся. Это, в некотором роде, эвристическая метафора, и Уорнер старается избегать ее буквалистских применений, в отличие от критиков, писавших, что в книгах Уорнера посреди современного американского мегаполиса орудуют примитивные орды и мертвые ходят по улицам города.

Тем не менее, это не просто метафора, призванная напугать или ошарашить слабохарактерного читателя. Такое понимание общества восходит к дюркгеймовской и радклифф-брауновской трактовке природы общества и личности. С точки зрения Дюркгейма, общество есть реальность sui generis , реальность особого порядка, несводимая к другим, и соответственно человек, включенный в природный порядок и участвующий в то же время в этой особой реальности, выступает в двух своих ипостасях: как органический индивид и как социальное существо. Радклифф-Браун развил далее идею «социальной личности» (чаще, правда, он употребляет термин person , «лицо») как совокупности позиций, занимаемых человеком в социальной структуре, или социальных отношений, в которые он включен. С помощью этого понятия он попытался объяснить происхождение культа мертвых и веры в существование души: когда человек умирает как биологический организм, биография его социальной личности продолжается, поскольку отношения, связывавшие его с другими людьми, продолжают «жить» в них, восприниматься ими в опыте и оказывать влияние на их поведение; поскольку такая социальная личность продолжает оказывать влияние на поведение, она в известном смысле «реальна»; люди, ощущающие в себе ее «живое» присутствие, называют ее «душой»; а культ мертвых позволяет символически залатать ту брешь в социальной структуре, которая возникает вследствие выпадения из нее данного индивида, и, в какой-то мере приравняв «мертвого» к «живому» и поддержав тем самым иллюзию его реального существования после смерти, смягчить негативные психологические последствия локальной структурной катастрофы для тех, кто оказался в нее вовлечен.

Уорнер представляет дальнейшее развитие этой идеи в главах, посвященных Дню поминовения и кладбищу как коллективной репрезентации. Это позволяет ему обнаружить в американском сообществе почти полный аналог культа мертвых, обнаруженного антропологами в различных примитивных обществах.

Социальная личность потенциально бессмертна (в пространственно-временных границах существования вида Homo sapiens sapiens ); естественно, при этом нисколько не подразумевается чего-либо в духе русского космиста Н. Федорова. Она «живет» до тех пор, пока представлена в каких-либо знаках, которые люди воспринимают и наделяют лично важным для себя значением. (Отсюда научный интерес Уорнера к кладбищам, которые дают такого рода знаки.) И в этом смысле судьба социальной личности ничем не отличается от судьбы знака, который тоже существует до тех пор, пока люди могут его воспринять и наделить значением.

Часть IV «Живых и мертвых», представляющая собой социально-структурное объяснение христианского символизма и его социальной значимости, может быть поставлена в ряд с другими социально-антропологическими исследованиями религии, которые ранее проводились Дюркгеймом и его последователями на материале примитивных культур. Можно провести линию от Дюркгейма через Радклифф-Брауна к Уорнеру, которая покажет преемственность поднятых Уорнером проблем, а также постепенный отход от чистого дюркгеймовского «социологизма» в объяснении социокультурных явлений.