Макс Вебер - Хозяйственная этика мировых религий - Опыты сравнительной социологии религии. Конфуцианство и даосизм

2. «Традиционализмом» далее называется душевная установка на повседневно привычное и вера в него как в нерушимую норму действий; поэтому отношения господства, опирающиеся на это основание, т. е. на пиетет перед (действительно, мнимо или предположительно) всегда существовавшим, будут называться «традиционалистским авторитетом». Важнейшим видом господства, опирающегося на традиционалистский авторитет и основывающего свою легитимность на традиции является патриархальная власть: отца семейства, мужа, старшего в семье или в роду над домочадцами и сородичами; господина или патрона над крепостными, зависимыми и вольноотпущенниками; хозяина над слугами; правителя над придворными, чиновниками, министериалами, клиентами и вассалами; патримониального властителя и государя («отца страны») над «подданными». Для патриархального (и патримониального как его разновидности) господства характерно то, что помимо системы нерушимых, абсолютно священных норм, нарушение которых приводит к дурным магическим или религиозным последствиям, в нем есть место для свободного произвола и милости господина, которые связаны исключительно с «личными», а не «предметными» отношениями и в этом смысле «иррациональны».

3. Харизматическое господство, основанное на святости и ценности внеобыденного, и традиционалистское (патриархальное) господство, опирающееся на веру в святость повседневного, в прошлом охватывали важнейшие типы господства. Включить «новое» право в сферу значимого в силу традиции мог только обладатель харизмы — пророчеством оракула или распоряжением харизматичного военного вождя. Обе внеобыденные силы — откровение и меч — выступали типичными новаторами. Однако со временем они становились повседневными. После смерти пророка или военного вождя вставал вопрос о наследнике. Как бы он ни разрешался — избранием (первоначально представлявшим собой не «выбор», а отбор в соответствии с харизмой), объективацией харизмы в таинствах (определением наследника через посвящение — в иерократическом или апостольском «преемстве») или верой в харизматические качества рода (в наследуемую харизму в наследственных монархиях и иерократиях) — с этого момента в том или ином виде начинается господство правил . Отныне правитель или иерократ господствовал в силу уже не личных, а приобретенных или унаследованных качеств, либо в силу легитимации посредством акта избрания. Начинало господствовать повседневное, т. е. традиционализация. Еще более важно то, что при длительном господстве под властью повседневности оказывался и штаб, на который опирался харизматический правитель: его ученики, апостолы и последователи становились священнослужителями, вассалами и прежде всего чиновниками. Из первоначально специфически чуждой хозяйству харизматической общины, существовавшей на коммунистических принципах за счет подарков, милостыни или военной добычи, возникал слой помощников правителя, получавших содержание в виде доходов с земли, привилегий, натуральных и денежных выплат, т. е. кормлений; отныне они выводили свою легитимную власть от полученного лена, пожалования или должности — в зависимости от стадии апроприации. Как правило, это означало патримониализацию , к которой мог привести и распад сильной патриархальной власти правителя. Наделенный должностью держатель кормления или ленник в силу этого наделения, как правило, получал и право на нее. Он владел средствами управления, подобно тому, как ремесленник владеет экономическими средствами производства. Он покрывал расходы по управлению из своих привилегий и иных доходов или отдавал правителю лишь часть налогов подданных, присваивая остальное себе. В крайнем случае он мог передавать свою должность по наследству и отчуждать, подобно другому имуществу. Мы будем говорить о сословном патримониализме, к которому изначально либо харизматическое, либо патриархальное господство приходило путем апроприации власти правителя.

Однако процесс редко останавливался на этой стадии. Повсюду мы видим борьбу (политического или иерократического) правителя с владельцами или узурпаторами сословно апроприированных прав господства. Он пытается экспроприировать их, а они — его. В той мере, в какой ему удавалось обзавестись собственным штабом зависящих только от него чиновников, привязанных к его интересам, и — что тесно связано с этим — удержать в своих руках средства управления (собственные финансы у политических, а на Западе, начиная с Иннокентия III и достигая пика при Иоанне XXII, и у иерократических правителей, а также собственные склады и арсеналы для снабжения войска и чиновников у светских правителей), эта борьба против владельцев постепенно экспроприировавшихся сословных привилегий решалась в его пользу. Исторически сильно различался характер того слоя чиновников, на который опирался правитель в борьбе за экспроприацию власти сословий: клирики (типично для Азии и раннесредневекового Запада), рабы и клиенты (типично для Передней Азии), вольноотпущенники (в ограниченной мере типично для римского принципата), гуманистически образованные книжники (типично для Китая) и, наконец, юристы (типично для Запада Нового времени как в церкви, так и в политических союзах). Победа власти государя и экспроприация партикулярных прав господства повсюду означала возможность, а часто и фактическую рационализацию управления. Однако, как мы увидим, в различной мере и различном смысле. Прежде всего следует различать материальную рационализацию управления и правосудия патримониальным властителем, стремившимся утилитарно и социально-этически осчастливить своих подданных, как глава крупного семейства — своих домашних, и формальную рационализацию, осуществляемую профессиональными юристами посредством установления общеобязательных правовых норм для всех «граждан государства». Каким бы размытым ни было это различие (например, в Вавилоне, Византии, Сицилии при Гогенштауфенах, Англии при Стюартах, Франции при Бурбонах), оно все же было. Возникновение современного западного «государства» и западных «церквей» в значительной мере являлось результатом деятельности юристов .