Ирвинг Гофман - Ритуал взаимодействия

Представляется, что многие социальные контакты разговорного типа объединяет фундаментальное требование: должна порождаться и поддерживаться спонтанная вовлеченность участников в официальный фокус внимания. Когда это требование существует и выполняется, взаимодействие «удается» или порождает эйфорию как таковое. Если встрече не удается захватить внимание участников, но они не освобождаются от обязанности вовлеченности в нее, присутствующие, скорее всего, почувствуют неловкость, для них взаимодействие провалилось. Человек, хронически вызывающий в разговоре неловкость у себя или других и постоянно «убивающий» встречи, является плохим участником взаимодействия; вероятно, он будет оказывать такое пагубное влияние на социальную жизнь вокруг себя, что его можно назвать ущербным человеком.

Таким образом, про любого индивида важно знать, имеют ли его статус и манеры тенденцию мешать поддержанию спонтанной вовлеченности во взаимодействие или способствовать ей. Нужно заметить, что эта информация относится к индивиду в его роли участника взаимодействия и что независимо от других ролей, в которых он в этот момент выступает, роль участника взаимодействия он будет обязан поддерживать.

Социальные контакты в значительной мере различаются по важности, которую придают им участники, но все встречи, решающие или пустяковые, представляют ситуации, когда индивид может спонтанно вовлекаться в процесс и извлекать из него твердое ощущение реальности. И такое ощущение — не тривиальная вещь, независимо от его упаковки. Когда случается инцидент, ставящий под угрозу спонтанную вовлеченность, под угрозой оказывается реальность. Если нарушение не контролируется, если участники взаимодействия не восстанавливают свою подобающую вовлеченность, иллюзия реальности будет разрушена, маленькая социальная система, рождающаяся вновь в каждой встрече, будет дезорганизована, и участники будут ощущать неуправляемость, нереальность, неупорядоченность.

Помимо чувства реальности, которое она обеспечивает, конкретная встреча может не иметь серьезных последствий, но мы должны видеть, что правила поведения, обязывающие индивида быть способным и готовым отдаваться таким моментам, имеют глобальное значение. Люди, придерживающиеся этих правил, поддерживают состояние готовности к разговорному взаимодействию, а разговорное взаимодействие между многими разными людьми во многих разных случаях необходимо для того, чтобы работа общества была выполнена.

Обсуждавшееся в этой главе чувство реальности формируется как альтернатива формам отчуждения, состояниям типа поглощенности, озабоченности собой и скуки. В свою очередь, эти виды нарушения обязанностей можно понять, обращаясь к центральному вопросу спонтанной вовлеченности. Когда мы рассмотрели, каким образом речевой контакт может иметь успех или терпеть неудачу в приведении участников к этой спонтанной вовлеченности, и увидели, что так же можно рассматривать несфокусированное взаимодействие, мы получили ориентиры для понимания других видов обязанностей: профессиональной карьеры индивида, его политической вовлеченности, его семейного положения, — ибо в определенном отношении эти более широкие контексты состоят из повторяющихся случаев сфокусированного и несфокусированного взаимодействия. Рассматривая то, каким образом индивид оказывается идущим не в ногу с социальной ситуацией, нам, быть может, удастся что-то узнать и о путях его отчуждения от того, что занимает значительно большую часть его времени.

Люди, оказавшиеся в поле зрения психиатра, обычно прежде привлекают внимание своих знакомых-непрофессионалов. То, что психиатры считают психическим заболеванием, неспециалисты обычно вначале видят как оскорбительное поведение — поведение, заслуживающее презрения, враждебности и других негативных социальных санкций. Целью психиатрии долгое время было противодействие техническому подходу к таким людям; понимание и лечение, а не кара за нарушение общественного порядка; забота об их интересах, а не интересах социального круга, которому нарушитель порядка нанес ущерб. Я воздерживаюсь здесь от обсуждения того, каким несчастьем для многих нарушителей порядка было предоставление им такой медицинской «помощи».

Фрейдистская психиатрия в корне изменила постановку этой медицинской проблемы. В небольших классических психоаналитических работах последователи 3. Фрейда показали, что определенные нарушения порядка, теперь называемые симптомами, могут интерпретироваться или прочитываться как часть системы коммуникации и защиты нарушителя, в частности, как регрессия к инфантильным формам поведения. Окончательным триумфом этой психологической точки зрения стало понимание того, что социально неподобающее поведение может быть психологически нормальным (например, когда мужчина обнаруживает достаточно сил, чтобы разорвать нездоровые супружеские отношения), а социально адекватное поведение может быть по-настоящему болезненным (что иллюстрируется навязчивыми интересами и сексуальным воздержанием некоторых химиков-исследователей). Короче говоря, для психиатра наличие беспокоящего симптома является просто разрешением начать «копать».