Режи Дебре - Введение в медиологию

Миф о видимой коммуникации скрывает незримый фактор ментальностей. Наши экраны отгораживаются от среды, как Маклюэн от Тэна — который, разумеется, составил себе о ней чересчур физическое и натуралистичное представление [123] Cm. Françoise Gaillard, in Cahiers de médiologie, no. 6, p. 261, Éd. Gallimard. . Социальное время, как известно, обусловливает время технологическое, а наша социальная среда — выбор медиа и их использование. Каждая среда берет то из изобретений, которое окажется для нее уместным и наименьшим образом дестабилизирует ее. Нет ничего автоматического. Помимо того, что индивид всегда может обрести для себя отдельную нишу в некоей медиасфере (и даже сделать выбор в пользу прекращения коммуникации), смысл новейшей техники никогда не дан при ее возникновении, как не дана ее гарантированная эффективность. Она не побеждает посредством своих первоначально задуманных связей. Так, микропроцессор был изобретен, чтобы управлять ракетами и вести военные действий, а не для «дружественных» персональных компьютеров и не для калифорнийских «peace and love» [124] «Мир и любовь» ( англ .). — Прим. пер. . Компания «Минитель» не была задумана (суровой Генеральной дирекцией по телекоммуникациям) для любовных посланий, а Эдисон весьма разочаровался бы, увидев, что его фонограф, предназначенный для того, чтобы обессмертить высокую культуру (оперу, драматический театр и великих людей), стал распространять легкую музыку. Бесчисленны примеры, показывающие, как «логика употребления» (Жак Перрио) возобладала над способом употребления, задуманным программистами [125] Jacques Perriault, La logique de l'usage. Essai sur les machines à communiquer, Éd. Flammarion. . Не будем воображать столкновения «один на один» (Техника против Общества), которое предполагало бы полную автономию технического развития, ибо мы наблюдаем лишь алеаторное и происходящее на ощупь взаимное приспособление [126] «Первые месяцы, и даже первые годы развития нового медиа, как правило, представляют собой период неопределенности, когда происходят переговоры по поводу вписывания новой техники в ее окружение. Те, кто внедряет новую технику, должны учитывать конкурирующие технологии упорядоченной окружающей среды. Фактически технология весьма редко появляется посреди девственного ландшафта. И редко бывает так, что она способствует полному исчезновению предшествующих технических решений (тем не менее, это случается: телеграф Шаппа бесповоротно исчез, как и дилижансы). Кроме того, медиа должны вести переговоры с глубинно укорененными в обществе практиками коммуникации. Так, телефон у своих истоков должен был вписаться в «цивилизацию нравов» конца XIX в., когда межиндивидуальные отношения улаживались посредством строгого этикета. Необходимо было, чтобы устроители телефонной связи изобрели новый этикет, делающий пользование телефоном приемлемым. И неслучайно, что переход сети Интернета от по преимуществу университетского применения к применению коммерческому проходит сегодня через формирование нового «нетикета». Видео-телефону в свое время пришлось — безуспешно — вести переговоры с проблемами власти в фирмах и обществах». Catherine Веrtho-Lavenir, «L’histoire des médias au risque de la technologie», in La question médiatique, Éd. Arslan, 1997. . Впрочем, новаторское предложение не рождается ex nihilo [127] Из ничего ( лат .). — Прим. пер. . Оно само является продуктом некоей социальной среды и попадает к нам, будучи обремененным воображаемым и мифами [128] См. Alain Gras, «La technique, le milieu, et la question du progrès: hypothèses sur un non-sens», Revue européenne des sciences sociales, no. 108, 1997. . Это возвратная прививка, никогда заранее не обеспечиваемая культурной средой, которая принимает решения о возможной или невозможной судьбе изобретения. А когда среда является чрезмерно разнородной, она может дойти до полной замкнутости по отношению к внешнему миру (Япония сёгуната Токугава [129] Военная диктатура, правившая в эпоху Эдо (1603— 1868 гг.). — Прим. пер. , запретившая пользование огнестрельным оружием и его производство в начале XVIII в.).

Отказ, возобновление, новое равновесие, обезвреживание, изготовление поделок: люди защищаются от «технической агрессии» упорнее, чем о них думают те, кто с грехом пополам загипнотизированы индустриальной мощью. Техническую прозу они превращают в поэзию. Ибо они в ментальном отношении не одиноки перед своим экраном, пультом управления, клавиатурой; они общаются и контактируют с невиданным оборудованием через коллективную, реактивную и селективную среду, и не непосредственно, не наивно (как полагал Маклюэн, для которого медиа напрямую моделируют индивидуальное чувствилище по его образу и подобию, так как визуальный и последовательный характер книгопечатания калькирует визуальную и последовательную культуру и т. д.). Затем происходит так, что персонал стареет, становясь несравненно более старым, чем материалы, с которыми он работает — и устаревает все более, согласно закону Мура, как бы перенесенному на всю техносферу (ведь «густота» транзисторов, интегрированных в процессы, удваивается каждые полтора года, согласно впоследствии подтвержденному прогнозу одного инженера «Интела» [130] Гордон Мур, один из создателей фирмы «Интел», вывел этот закон в 1965 г. — Прим. пер. ). В этой «дисхронии» и состоит наш шанс. Нашему мозгу сто тысяч лет, нашим глазам — десять тысяч, да и нашим жестам не меньше. Говорить, что медиум пробивается сквозь свою среду, означает, что новое имеет последствия в стародавнем, через него и сквозь него. Мы приучались к кино через фотографию, к фотографии через живопись, а к телевидению — как к радио с пикселями в виде паразитных помех. Последняя волна образов и знаков захлестывает предпоследнюю, они налагаются друг на друга, попадая к нам в виде «свитка». Отсюда их «правильное» применение, в рамках потенций приборов и ожиданий планировщиков. Отсюда упрямая вязкость уловок, переворачивание или юмористический обходной путь при пользовании аппаратами, а иногда — приятные сюрпризы, возникающие из «несуразной штуковины», которая превратит недовольного или ворчливого пользователя в невольного новатора.