Кэтти О'Брайен - ТРАНСФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ

"...В течение многих лет я была в курсе, что многие профессиональные игроки, особенно «Доджеры» Ласорды были программно-контролируемы, ими манипулировали, заставляя выигрывать или проигрывать, чтобы их владельцы и покровители срывали на ставках большой куш..."

- Способность «предсказывать победителей» в соответствии с благосклонностью тех или иных политиков к некоторым командам у меня, конечно же, осталась до сих пор.

Глава 10

«КОМАНДИРЫ» ДИК ЧЕЙНИ И РЕЙГАН.

«ПРАКТИЧЕСКАЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ КОНТРОЛЯ НАД СОЗНАНИЕМ»

Обратите внимание: в целях сохранения целостности документирования моего опыта я использую фотографически точные детали, у меня есть записи событий и цитат, как они происходили и звучали в реальности. Я прошу прощения за любые оскорбительные и нецензурные выражения, но все это нужно, чтобы в этом описании Чейни представил сам себя.

Я присутствовала на очередной вечеринке в Белом доме, где меня, как обычно, отвели в сторону и сопроводили в большой кабинет. Там Рейган и Чейни уже употребили свой «досрочный» коньяк, а щеки Рейгана уже были красными. Он спешил и быстро объяснил цель встречи:

- Ты та девушка, которая может держать человека в строю. (Так он со скрытым для меня смыслом сослался на строй военнослужащих, с которыми я буду вынуждена заниматься сексом.) Вот почему я выбрал тебя, чтобы ты совершила поездку по нескольким базам ВВС с полковником (Акино) и продемонстрировала нашим парням, чему «Президентская модель» обучена - своего рода практическая демонстрация. Но ты должна пройти кастинг для этой роли.

Рейган осушил свой стакан и махнул рукой в сторону Чейни, когда тот подошел к двери, добавив:

- Делай то, что он говорит. Он твой командир.

Прошло восемь лет с тех пор, как я была мишенью для охоты и подверглась жестокому обращению со стороны Чейни в Вайоминге, и, видимо, он хотел оценить, насколько мое программирование продвинулось, перед тем, как использовать меня в рейгановской «практической демонстрации контроля над сознанием». Он схватил меня грубо за волосы, перекинул через черное кожаное кресло, заломил мою голову назад через украшенный острыми шпильками изгиб кресла и прорычал:

- Кастинг здесь!

В последний раз, когда я видела его, он программировал меня на тему Железного дровосека из Страны Оз, чтобы приспособить мое тело под свой большой толстый член. Сейчас он положил руки на мою челюсть и сказал:

- Скоро мы будем пользоваться тобой как хорошо смазанной машиной. Все твои движущиеся части поворачиваются и скользят легко. Плавься в моих руках. Я буду держать твою челюсть, чтобы обеспечить это скольжение, в то время как ты будешь скользить через окно во времени [«slip through a window in time»].

После этого он дернул мою челюсть, она выскочила из суставов, и тогда он удовлетворил свою похоть в моем горле (1) [«and roughly gratified himself in my throat»].

Пока он закуривал сигарету, я медленно восстанавливала фокус внимания [выходя из транса] и начинала ощущать себя внутри боли. Задняя часть головы болела от того, что упиралась в острые шпильки кресла, и я медленно подняла голову. Только что вошел мой хозяин сенатор Берд и понял, что «кастинг» уже закончен. Подразумевая необходимое воздействие на мою память электрошокового пистолета, Берд спросил:

- Ты поджаришь ее?

Чейни, как всегда очень уверенный в себе, ответил:

- Она не может отыметь весь Вашингтон.

(Это означало, что в любом случае никто не поверил бы мне, если бы я и заговорила «со всеми» в Вашингтоне.) Чейни погасил сигарету и бросил, выходя за дверь:

- Она будет работать. Скажи Ронни, что она будет работать.

Когда Берд увидел, что мои губы были в крови, он проворчал себе под нос: «Сукин сын». Эти раны мешали выполнению других запланированных для меня заданий. Берд прикоснулся пальцем к моим опухшим губам и несколько раз попробовал на вкус кровь (и Чейни). После этого он ударил меня по лицу, от чего моя челюсть встала на свое место, но еще больше крови потекло вниз по моему подбородку. Берд взял со стола коробку салфеток и швырнул ее мне в лицо, попав углом коробки мне в лоб:

- Вытирайся. Ты же только начала. Мне надо убедиться, что ты пришла в себя.

На мое счастье, у Берда была причина вернуться к публике и не оставалось времени, чтобы разозлиться еще больше. Мое лицо было побито, рот разорван, в горле я чувствовала раны и растяжение. Не могла глотать в течение некоторого времени и говорить. Конечно, я была не в состоянии вернуться к публике и была уведена агентами охраны.