Кэтти О'Брайен - ТРАНСФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ

- «Подпольная железная дорога», «Подземная железная дорога», «Поезд свободы» - символическое название. Оно закрепилось в XIX веке за системой конспиративных путей и перевалочных пунктов для переправки беглых рабов из южных рабовладельческих штатов в северные, где рабство было отменено раньше. Эти пути бегства рабов на свободу были организованы с 1830 по 1861 год чернокожей женщиной Гэрриет Табман, которая сама когда-то была в рабстве и сумела убежать от своих хозяев.

Создатели проекта «Монарх» сделали термин «Поезд свободы» элементом программирования при обработке рабов проекта. Рабовладельцы восстановили систему рабства в более изощренной форме. Теперь они используют этот термин, когда-то означавший победу над рабством, для извращенной насмешки над самой идеей освобождения от рабства.

Глава 3

МОЙ ПЕРВЫЙ ПРЕЗИДЕНТ

Маскегон, штат Мичиган, находится в прибрежной зоне, являющейся туристической достопримечательностью. Здесь проводятся ежегодные фестивали морской и береговой охраны, на которые стекаются люди со всего штата Мичиган. Вандерджагт оставался публичным средством достижения целей. Моего отца часто можно было видеть фотографирующимся с Вандерджагтом во время судейства в таких событиях фестиваля как детские парады, конкурсы скульптуры из песка и т.д. - во всех я участвовала и во всех побеждала. В последующие годы мой отец на местных парадах возил Вандерджагта в качестве шофера на своем полированном красном кабриолете «Форд» 1966 года. Это добавляло ему славы как «столпу общества».

В 1973 году сенатор Берд поручил моему отцу отправить меня в Высшую школу Католического центра в Маскегоне, которая находилась в ведении отца Лепре, настоятеля Церкви Св. Франциска Ассизского. Католическая церковь, конечно, имеет свою собственную политическую структуру с Папой во главе. Сильные политические связи между католической церковью и правительством США не скрываются, о чем свидетельствуют широко освещавшиеся в СМИ отношения между президентом и папой римским во времена администрации Рейгана. Конечно, я была посвящена в знание об этой связи с тех пор, как состоялся мой первый обряд причастия в качестве ритуала Молчания. Мой опыт с непосредственным участием руководства Католического центра в процессе физической и психической обработки проекта «Монарх» давал дальнейшее подтверждение тесного союза и взаимодействия между правительством США и Католической церковью.

Когда сенатор Берд заменил мою школу со светской на церковно-приходскую, он тем самым, путем диссоциации, уничтожил мою школьную личность. Я больше не могла рассматривать школу как мое убежище от насилия, так как это учреждение находилось под контролем церкви и, как я позже узнала, коррумпированного сегмента ЦРУ.

К тому времени, когда я перешла в Католический центр, группы и сообщества среди учеников уже сформировались. Я вписалась в сообщество «хороших» детей, но общалась и с «плохими». «Хорошие» это быстро заметили, и я тоже стала «плохой». Вскоре я стала общаться только с детьми, которые были близки мне тем, что тоже стали жертвами Проекта. Мы сплотились в дружную команду, загнанную как пресловутые бараны теми, кто знал, что мы имели MPD/DID [расщепление личности] и что наш разум находился под контролем извне. Каждый из нас переключался внутри себя с личности на личность в зависимости от обстоятельств, чаще всего мы делали это в унисон. Нас ритуально травмировали, держали в состоянии транса и программировали во время школьных занятий. Так как больше не было моей «школьной личности», то был задействован тот отдел моего мозга, воспоминания из которого не могли мной сознательно извлекаться. Поэтому не было никакой возможности для обучения, кроме как использовать фотографическую память о происходящем в классе. Из-за этого мои оценки приобрели беспорядочный характер - от «А» до «не справилась». И некоторые оценки «А» я получала, не заработав их через изучение предмета. В нашем обязательном религиозном классе монахиня сестра Энн Мари наставляла нас в теме исповеди. Это была подготовка к

исповеди перед отцом Весбитом, ректором нашей школы. В тот день, когда сестра наказала нам идти на исповедь, я отказалась идти. Я чувствовала бессознательный страх, что меня опять подвергнут сексуальному насилию на исповеди, пока мои сверстники стоят в очереди за дверью исповедальни. Сестра привела меня в пример всему классу, объявив, что я «сатанистка» и что я попаду «в ад». В виду того, что невозможно было избежать оккультизма, который практиковался в школе, я уже не могла видеть разницы между Католицизмом и Сатанизмом.