Макс Вебер - Хозяйство и общество - очерки понимающей социологии

Кроме того, простое подражание чужому действию (чему справедливо придает важное значение Г. Тард) не было бы в понятийном отношении особым видом социального действия, если бы происходило только реактивно, без осмысленной ориентации собственного действия на чужое. Граница здесь столь подвижна, что различение часто едва ли возможно. Скажем, простой факт, состоящий в том, что кто-то, познакомившись у других с поведением, которое показалось ему целесообразным, начинает практиковать его у себя, не является в нашем смысле социальным действием. Здесь не действие ориентируется на поведение другого, а действующий, наблюдая за этим поведением, уяснил его объективные возможности, на которые и ориентируется. Это каузально обусловленное действие, а не смысловое, ориентирующееся на действия других. Если, напротив, чужому поведению подражают потому, что это модно, или следуя сословной традиции, образцу, норме, или по какой-то другой причине, то налицо смысловая ориентация на объект подражания или на действия других либо на то и иное вместе. Естественно, между этими позициями есть переходы. Оба случая (массовая обусловленность и подражание) разделяются условно и представляют собой пограничные случаи социального действия, встречающиеся еще достаточно часто, например, в традиционном действии (см. ниже, § 2 данной главы). Причина здесь и в других случаях заключается в том, что ориентация на чужое поведение и смысл собственного действия вовсе не всегда поддаются однозначной констатации и осознанию , а еще реже — полному осознанию. Поэтому простое «влияние» и осмысленную ориентацию далеко не всегда можно уверенно разграничить. Но понятийно они разделяются, хотя, разумеется, само по себе реактивное подражание имеет, по меньшей мере, ту же социологическую значимость , что и социальное действие в собственном смысле. Социология занимается отнюдь не только социальным действием, хотя оно является для того рода социологии, который мы здесь развиваем, центральным фактом, так сказать, конститутивным для нее как науки. Хотя из этого вовсе не следует вывод о большей важности этого факта по сравнению с другими.

Как и любое действие, социальное действие может быть ориентировано: 1) целерационально , т. е. посредством расчета на определенное поведение предметов внешнего мира и других людей, которые тем самым используются действующим индивидом в качестве «условий» или «средств» реализации собственных рационально поставленных и взвешенных целей ; 2) ценностно-рационально благодаря сознательной вере в безусловную этическую, эстетическую, религиозную или как угодно еще толкуемую само ценность определенного поведения чисто как такового независимо от его результата; 3) аффективно , в частности эмоционально, т. е. воздействием непосредственных аффектов и эмоциональных состояний; 4) традиционно , т. е. силой укоренившейся привычки.

1. Строго традиционное поведение, как и чисто реактивное подражание (см. выше, § 1), целиком и полностью находится на границе, а часто за границей того, что вообще можно назвать ориентированным по смыслу действием. Ибо часто речь идет только о бессознательном реагировании на привычные раздражители согласно когда-то усвоенной установке. Огромная масса привычных повседневных действий приближается к этому типу, поэтому он включен в систематику как предельный случай. Но еще и потому, что ориентация на привычное может в разной степени и в разном смысле поддерживаться сознательно, и тогда этот тип приближается к типу ценностно-рационального действия (тип 2).

2. Строго аффективное поведение также лежит на границе, а часто и по ту сторону сознательно ориентированного по смыслу действия; оно может быть прямой реакцией на достаточно необычный раздражитель. Можно говорить о сублимации , если аффективно обусловленное действие имеет место как сознательная разрядка эмоционального состояния; это уже по большей части (хотя и не всегда) движение в сторону ценностной рациональности (тип 2) или целевой рациональности (тип 1) либо того и другого.

3. Аффективная и ценностно-рациональная ориентации различаются тем, что в последнем случае налицо сознательная выработка конечных ориентиров действия и последовательная планомерная ориентация на них. Хотя в обоих случаях смысл состоит не в результате, который по ту сторону действия, а в специфически ориентированном поведении как таковом. Аффективно поступает тот, кто удовлетворяет потребность в мести, наслаждении, безоглядной преданности, созерцании и блаженстве или старается разрядить эмоции (все равно — грубого или возвышенного характера) прямо сейчас. Чисто ценностнорационально ориентирован тот, кто поступает без оглядки на возможные последствия, согласно убеждению в том, что поступать именно так велят ему долг, честь, красота, вера, благочестие или другая ценность, все равно какой природы. Ценностно-рациональное действие (в принятой нами терминологии) всегда есть поведение согласно заповедям или предписаниям, которые, как кажется действующему, обращены к нему лично. Лишь в той мере, в какой поведение ориентировано на такие требования (а это происходит всегда, хотя бы в самой малой степени), можно говорить о ценностной рациональности. Как будет показано ниже, она достаточно значима, чтобы быть выделенной в особый тип, хотя мы здесь и не пытаемся создать исчерпывающую классификацию типов действия.