Молодая сноха принесла нам чай и вазу с печеньем.
— Спиваются цыгане, — говорит Гога. — Работы нет. Чего им делать? Сидят и пьют! И водку берут левую. Я им говорю: «Она же левая!» — «Я брал в магазине!» Ну разве может быть нормальная водка по семьдесят рублей? А они берут такую! Везде бардак. Когда это кончится?! — Гога не злится, а просто размышляет. — Все разрушается, и почему должно быть лучше — предпосылок не видно. Только и надежды на то, что Россия — страна непредсказуемая.
Ишь как завернул! Но я с ним согласен:
— Да, — говорю, — умом Россию не понять.
— Аршином общим не измерить… Тютчев, кажется?
Тут уж я не выдержал и в голос рассмеялся — не над Гогой, конечно, а над собственным удивлением оттого, что цыган знает Тютчева!
За окном шатаются молодые бездельники — своего ума они пока не нажили, а старый отвергают. Печально все это. Распад общины начинается с распада уважения к старшим. Я знаю, что Лиза, жена барона из панеевской кумпании, вынуждена ездить в магазин на автобусе, хотя ее родные сыновья целый день катаются из табора в город на собственных машинах.
Мне это непонятно:
— Неужели им сложно купить маме продуктов?
Лиза вздыхает:
— От них не дождешься. Им подарки даришь, уважение делаешь, а они…
А они — люди нового времени.
Все просто и сложно.
Гога тоже хорош! Послушать его, так он белый и пушистый, а сам накануне провернул одну аферу с земельным объектом — обманул риелтора, подставил своего, то есть цыгана, а тот цыган — бедный, у него жена болеет (инвалид), дети малые. Ему из-за Гоги теперь угрожает долговая тюрьма! Потому что за объектом числился долг, солидная сумма, а Гога, который этот объект перепродавал (через риелтора), выходя на сделку, обещался взять эту сумму на себя. Но в итоге не взял. И тот бедолага на себе осознал, что значит, когда из-под ног уходит почва, не за что схватиться. Может, табор поможет? Все цыгане — братья. Но цыганам наплевать. Им говоришь:
— Помогите, скиньтесь. Вы же община!
Барон отвечает:
— Пусть пропадает! Знаешь, сколько у меня таких?
Цыганская правда хуже правды.
А тому котляру, который разорился, весь табор должен — у него расписок на общую сумму под миллион, он давал — не жалел, да никто не вернул, и бизнес накрылся, остатки капитала просадил в казино, и сам уж оказался должен русским гораздо больше того, что ему должны цыгане, и он понимает, что ему не выпутаться, все распродал, живет сейчас в хибаре, кто-то его сторожем устроил.
А другой цыган семью родного брата по миру пустил, чтобы нажиться самому. Этого, впрочем, и цыгане не стерпели. Выгнали из табора! Он теперь где-то в Подмосковье отстроился. Ему трын-трава. Он свое урвал.
Новые цыгане.
На сегодняшний момент ситуация такая: котляры оказались в опасном промежутке. Обычаи не выдержали схватки со временем. Они до сих пор живут таборами, но каждый уже гораздо больше сам по себе, чем это было раньше. И каждый может себе позволить гораздо больше. Механизм расшатался. Он устарел. Требует замены. Но загвоздка в том, что, отрываясь от корней, котляры теряют систему ценностей, державшую их в форме, а наши ценности еще им не привиты. Они, как губка, впитывают все, а к плохому привыкаешь быстрее, чем к хорошему, потому что хорошее требует внутренних резервов и усилий.
И так, помаленьку, табор затягивает в воронку нравственной пустоты, в гремучую вседозволенность, где каждый волен воротить, что хочет. И он не будет ни с кем считаться, потому что с детства привык подчиняться лишь цыганским законам, а они дают сбой, не выдерживая гонки с тотальным прогрессом, который потерял связь со здравым смыслом. А других законов они не признают! Но без закона, без порядка в голове человек способен наломать дров. И наломает. Цыгане — хорошие, пока им хорошо, а надавит посильнее — покатятся под горку в первых рядах!
Идешь по табору — дети кричат: «Барон — убийца! Барон изъебается!» Раньше бы им за такие слова уши надрали, а сейчас всем до фени, пускай кричат.
Цыганочки мне рады, слушают внимательно, улыбаются, приветливые. Вообще очень светлые, домашние натуры, но с темпераментом, непресные. Цивилизация их мало коснулась, потому что они родились и выросли в пределах табора, покидая его лишь для того, чтобы съездить в магазин, на рынок, в аптеку. Набраться плохому они могли только у своих мужей.
Мужчины и парни действительно другие. Высокомерные, самодовольные, необразованные. Рвачи и деляги. В голове только деньги. Все смотрят в бизнесмены. Никаких поучений они не терпят — даже от барона. Пока это лишь одна из тенденций, но страшно представить, что будет с котлярами, когда она станет магистральным курсом.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу