Мэтт Ридли - Эволюция всего

Но все мы, слепо веря в один подавляющий принцип, допускаем одну огромную ошибку, считая, что развитие мира подчиняется какому-то плану. И в результате мы вновь и вновь путаем причину и следствие, обвиняем парусные суда в штормовой погоде или принимаем случайного свидетеля за организатора событий. Война выиграна, значит, ее выиграл генерал (а не эпидемия малярии, уничтожившая армию противника). Ребенок учится, значит, знания в его голову закладывает учитель (а не книги, сверстники или собственное любопытство, которое, возможно, стимулировал учитель). Исчезающие виды сохраняются, значит, их спасают защитники окружающей среды (а не удобрения, позволяющие сократить количество сельскохозяйственных площадей). Сделано новое открытие – это достижение изобретателя (а не неизбежный шаг, обусловленный состоянием технологии). Произошел кризис, и очевидная причина – тайный сговор (а не провал экономической программы). Мы воспринимаем мир так, как будто его формируют люди и человеческие организации, хотя чаще всего это не так. Как заметил Нассим Талеб в книге «Антихрупкость», в сложном мире само понятие «причина» является подозрительным: «дополнительный повод игнорировать новости, в которых постоянно указываются причины тех или иных событий».

Талеб категорично отвергает то, что насмешливо называет «советско-гарвардской иллюзией»: читать птицам лекции о полете и считать, что это помогает им лучше летать. Адам Смит не менее резко высказывался о так называемом системном человеке, который воображает, что «может расставить в определенном порядке различных членов большого общества столь же легко, как рука расставляет фигуры на шахматной доске», и не учитывает, что на гигантской шахматной доске человеческого общества фигуры движутся сами по себе.

Пользуясь выражением Авраама Линкольна, с помощью этой книги я хочу постепенно «высвободить» вас из плена иллюзии преднамеренного развития и планирования человеческого общества. Для каждого аспекта жизни общества я попытаюсь сделать примерно то же, что сделал Чарльз Дарвин для биологии, и показать непредсказуемый, неизбежный и изумительно прекрасный процесс изменения всего на свете.

Я часто замечал, что люди, как это ни удивительно, плохо умеют объяснять окружающий мир. Если бы к нам прибыл антрополог из системы Альфа Центавра и задал несколько основополагающих вопросов, он не получил бы полноценных ответов. Почему количество убийств в современном мире постепенно сокращается? Это не так, возразят криминалисты. Почему средний доход на душу населения в мире в 10 с лишним раз выше, чем в XIX в.? Историки и экономисты готовы поспорить. Почему 200 тыс. лет назад какие-то африканские народы начали строить технологическую цивилизацию? У антропологов нет ответа. Как функционирует мировая экономика? Экономисты пытаются решить этот вопрос, но пока точного ответа не знают.

Перечисленные явления относятся к особой категории, впервые описанной в 1767 г. шотландским военным капелланом Адамом Фергюсоном: они являются результатом человеческой деятельности, но никем не спланированы. Это эволюционные явления в исходном смысле слова – они разворачиваются . Подобные процессы происходят всегда и повсюду. Но мы не умеем их распознавать. Наша речь и способ мышления разделяют мир на две категории: то, что задумано и создано человеком, и то, что создала природа и что не имеет предназначения. Экономист Расс Робертс однажды заметил, что для описания эволюционных явлений у нас даже нет подходящего слова. Зонт, защищающий от дождя, является продуктом человеческого планирования и человеческой деятельности, а ливень, который вымочит до нитки, если выйти из дома без зонта, не является ни тем, ни другим. Но куда отнести систему, в которой существуют магазины, где можно купить зонт, в которой существует само слово «зонт» и правила поведения, рекомендующие наклонить зонт, чтобы разойтись на тротуаре со встречным пешеходом? Эти явления – рынок, речь, привычки – созданы человеком, но ни одно из них не было спланировано. Они возникли безо всякого плана.

Привычный способ мышления мы применяем и при анализе природы. Мы во всем видим плановые изменения, а не эволюцию. В геноме мы ищем иерархию, чтобы понять, где в мозге скрывается «личность», а в разуме – «свобода воли». Мы готовы использовать любой предлог, чтобы объяснить чрезвычайные погодные условия человеческим вмешательством – происками колдунов или антропогенным вкладом в глобальное потепление.

Читать дальше