Ричард Прам - Эволюция красоты. Как дарвиновская теория полового отбора объясняет животный мир – и нас самих

Я не собираюсь говорить здесь об эволюции половой идентичности, то есть о таких концептуальных понятиях, как гетеросексуальность, гомосексуальность, бисексуальность и так далее. На самом деле идея о том, что сексуальное поведение определяет саму личность человека, – это довольно недавнее культурное изобретение, возникшее от силы 150 лет назад. Поскольку мы живем в обществе, где принято рассуждать о сексуальном поведении в понятиях сексуальной идентичности, мы склонны думать, будто категории этой самой сексуальной идентичности [330]биологически обоснованны, а значит, подлежат научному объяснению. Проблема в том, что научное изучение происхождения «гомосексуальности» представляет собой попытки объяснить эволюцию некоего социального конструкта. Как втолковывал мне Дэвид Халпирин, преподаватель английского языка в Мичиганском университете: «Выдвигать теорию эволюции гомосексуалистов – это все равно что выдвигать теорию эволюции хипстеров или яппи!» И действительно, обширная научная литература [331]по эволюции гомосексуальности в основном подходит к вопросу с неверной стороны и в итоге сама себя дискредитирует.

Я же хотел остановиться скорее на биологической и эволюционной истории сексуального поведения человека, связанного с однополым сексом. В частности, я намерен исследовать эволюционные изменения в разнообразии половых влечений и поведении человека в период между расхождением нашей филетической линии с линией шимпанзе и до возникновения современных культурных представлений о сексуальной идентичности (второй этап эволюции, см. рис.). По ходу этих рассуждений, однако, очень важно помнить, что, как и многие действия сексуального характера, не связанные непосредственно с размножением, – поцелуи, ласки, оральный секс и так далее – однополый секс все равно остается сексом [332], даже если он не подразумевает оплодотворения.

Сексуальные предпочтения человека образуют континуум: одни люди всегда вступают исключительно в однополые сексуальные отношения, другие – время от времени или редко, а третьи занимаются сексом только с партнерами противоположного пола. Как и многие прочие сложные формы человеческого поведения, сексуальные предпочтения человека формируются в ходе его развития под влиянием разнообразных вариаций и комбинаций многих генов, которые взаимодействуют друг с другом и со средой. В результате широта и направленность индивидуальных сексуальных предпочтений, влечений и поведенческих реакций очень варьируют. Ответ на вопрос, какое именно место займет каждый индивид в континууме сексуальной изменчивости, будет зависеть и от совокупного эффекта слабых влияний разных генов [333], и от множества социальных, средовых и культурных влияний.

Пожалуй, еще более фундаментальная проблема, связанная с современной научной литературой по эволюции человеческой гомосексуальности, заключается в том, что вся она базируется на исходной посылке, будто в этом есть какая-то эволюционная загадка. Однако, прежде чем начать вникать в современные концепции сексуальной идентичности, нужно учесть, что связь гомосексуальных предпочтений со снижением репродуктивного успеха вовсе не очевидна. В ходе своей эволюции люди стали заниматься сексом чаще, дольше, с б о льшим удовольствием и более разнообразными способами, чем наши предки-обезьяны, и многое в сексуальном поведении человека не служит непосредственно размножению, но тем не менее прекрасно согласуется с репродуктивным успехом. Разве гетеросексуалы, практикующие оральный секс, имеют меньший репродуктивный успех, чем гетеросексуалы, которые этого не делают? Очевидно, что вопрос этот глупый, а значит, о нем даже не стоит задумываться. Однако, когда речь заходит об однополом сексе, выводы зачастую звучат столь же нелепо. Пытаясь найти эволюционное объяснение для культурных категорий, вместо того чтобы изучать эволюционное происхождение и сохранение изменчивости в субъективном восприятии сексуальной привлекательности, авторы многих эволюционных исследований растратили время попусту.

До сих пор большинство теорий эволюции гомосексуального поведения пытались объяснить его происхождение, выдвигая адаптивные решения для предполагаемой потери репродуктивного успеха. Например, широко принята гипотеза, согласно которой особи с гомосексуальными предпочтениями способствуют выживанию и репродуктивному успеху других особей, связанных с ними генетическим родством. Эта гипотеза семейного отбора предполагает, что гомосексуальное поведение сохраняется в популяциях потому, что неразмножающиеся особи с гомосексуальными предпочтениями вносят значительный вклад в заботу о своих младших братьях и сестрах, племянниках и племянницах, кузенах и кузинах и так далее. Поскольку эти «дядюшки-помощники» и «тетушки-помощницы» помогают своим генетическим родственникам, можно допустить, что копии их генов, определяющих гомосексуальные предпочтения, косвенным образом передадутся следующему поколению через других членов семьи.