Вильгельм Мейер - Начало и конец мира

Другие, как, например, знаменитая звезда Альголь в Персее, правильно изменяют свою яркость. Это изменение яркости Альголя можно объяснить только предположением, что здесь темное тело движется вокруг светлого, по временам отчасти закрывая его от нас, как это делает Луна при солнечном затмении.

Отсюда следует, что оба тела в системе Альголя не очень различны по величине и должны находиться очень близко одно около другого, так что они почти соприкасаются. Здесь два Солнца, — одно темное, отжившее, а другое еще светящееся, — вступили в страшную борьбу, они все теснее и теснее смыкаются, борясь друг с другом.

Два почти равных по силам соперника подошли слишком близко один к другому, и в этой почти равной борьбе оба они должны погибнуть, образовав одно новое, общее тело. Столкновение здесь неизбежно. Только наличие кольца вокруг одного Солнца, возникшего благодаря распадению планет, и в которое попадает другое Солнце при этом большом приближении, может ускорить эту катастрофу или вообще сделать ее более возможной.

Такое соединение означает конец двух миров и начало нового большего. Все жизненные зародыши, которые, быть может, еще могли содержаться в скрытом состоянии на одном из них, неминуемо погибнут. Если считать правильным вышеприведенное толкование явлений у новой звезды в Персее, то и все химические соединения, все атомы, распадутся в этом случае на первичные атомы, электроны. С максимальной скоростью, равной скорости света, они понесутся в пространство, приобретая при этом снова огромную живую силу, с помощью которой они в состоянии построить новый мир, подобно тому, как они с помощью этой живой силы в свое время создали оба разрушившихся теперь мира.

Здесь кончаются наши рассуждения о «конце мира» и должны снова начаться рассуждения о «начале мира», которые были нами уже приведены в первой части этой книги.

Я позволю себе высказать здесь одно предположение, как бы неправдоподобно оно ни было. Пока отжившая большая масса, по крайней мере — на своей поверхности совершенно остывшая, образовавшаяся из соединения целой системы мировых тел, встретится с другой большой массой, которая вышеуказанным образом произведет это новое оживление их — без сомнения пройдет, и по космическим понятиям, огромный промежуток времени.

После всего того, что мы уже раньше узнали по этому поводу, невольно напрашивается следующее предположение: природа не будет бездействовать в течение этого огромного промежутка времени, измеряющегося тысячами миллионов лет, когда эти большие массы, в оцепенелом и бездеятельном состоянии, будут носиться в темном мировом пространстве, не служа больше ни для какой организации природы. Природа использует этот долгий промежуток времени для того, чтобы подготовить внутренне эти массы к новому кругообороту мирового развития, навстречу которому они стремятся.

Примерно так же за опадающим листком уже готовится новая почка, которая в течение всей зимы покоится под защищающей ее корой в ожидании весеннего пробуждения.

Мы ведь знаем, что мировое тело может скрывать мощный жар внутри себя, когда его внешняя оболочка давно стала твердой, как камень. Даже тогда, когда на поверхности уже царит максимальный холод, ядро мирового тела еще может состоять из раскаленных и чрезвычайно сильно сжатых газов. Но, чем больше такое тело сжимается вследствие охлаждения и взаимного притяжения частиц, тем благоприятнее становятся условия для образования тех тяжелых атомов радия, которые, по-видимому, могут быть получены и сохранены только под сильным давлением или при других необычайных условиях, господствующих в самой глубине мировых тел.

Таким образом, очень возможно, что этот долгий промежуток времени между умиранием какого-нибудь мирового тела и его новым рождением во время новой мировой весны употребляется на то, чтобы образовать внутри его радий и подобные ему вещества, мельчайшие частицы которых распыляются на их первоначальные атомы при первом освобождении этих веществ из недр мирового тела. Внутри мирового тела, находящегося в зимней спячке, образуется как бы семенная коробка, оболочка которой лопается при бурном соединении двух мировых тел, и тогда рассеиваются эти семена нового мира — первичные атомы.

Так мы возвращаемся к началу наших рассуждений, когда мы сравнивали мировые тела с живыми организмами. Мы видели, что и мировые тела подчинены общему развитию жизни, что они рождаются, растут и размножаются, что они испытывают неудачи в борьбе за существование, от которой и они не избавлены, и что, наконец, они могут умереть насильственной смертью.