Александр Щелоков - Свидетели истории

Надо иметь в виду, что существует и официальная фантастика, рассчитанная на продажу в коммерческих целях.

Неподалеку от западного побережья Англии, у устья Бристольского залива, есть маленький островок Ланди. По названию он обозначен только на подробных картах — нет на острове ничего примечательного. Этот клочок земли в океане когда-то за 25 тысяч долларов купил в личную собственность лондонский делец Мартин Колес Хартман.

В 1929 году Хартман отчеканил 50 тысяч "монет" острова Ланди с намерением продавать их коллекционерам и туристам. Однако английское правительство справедливо расценило этот акт как посягательство на суверенные права Великобритании в эмиссии денег. Ланди хотя и собственность бизнесмена, но все же не самостоятельное государство, а владение британской короны. Английский суд оштрафовал Хартмана и предписал уничтожить весь выпуск "монет".

В 1965 году Хартман повторил выпуск, но уже с юридическим обоснованием своего права на него. В Англии частным лицам не запрещается выпускать жетоны и памятные медали с нейтральными изображениями. На "монетах" острова Ланди изображена морская птица тупик — по-английски "паффин". Об этом свидетельствуют и надписи. На крупном кружке, где птица изображена целиком, написано: "Один паффин". На более маленьком кружке изображена только голова и шея тупика. Здесь надпись гласит: "полпаффина". На другой стороне обоих знаков профильное изображение самого Хартмана и надпись, удостоверяющая, что это именно он.

В нашей печати иногда проскальзывали утверждения, что паффин — это монета, обращающаяся на острове Ланди. Оно неверно. На острове, как и во всей Великобритании, обращаются только фунты, шиллинги, пенсы. Паффин не имеет ни обеспечения, ни установленного паритета к фунту, ни сферы обращения. Это не монета, а жетон. Если хотите, то фантастическая монета.

Покупая такого рода жетоны, коллекционер знает их суть; куда опаснее, если он приобретает подделку под видом "редкости".

Среди советских монет объектами подделки чаще всего становятся редкие экземпляры — 2 копейки 1927-го, 20 копеек 1934 года, некоторые разновидности тиражных монет разных лет. Делаются подделки просто. "Умелец" берет подлинную двушку, например, датированную 1926, 1928 или 1929 годами, и переделывает последнюю цифру в семерку. Работа подчас выполняется настолько чисто и ловко, даже под лупой место переделки угадать трудно.

Чтобы обнаружить обман, надо посоветоваться с опытным нумизматом, который знает признаки, отличающие лицевую сторону двушки 1927 года от лицевых сторон более ранних и более поздних монет. Советское законодательство рассматривает фальсификацию и сбыт поддельных денежных знаков как уголовное преступление.

Эта призывная фраза рекламы ежевечерне горела на фронтоне здания, стоявшего напротив дома, в котором жил инженер Иван Мартынович. Она периодически подмаргивала то зеленым, то красным светом, требовала, призывала обратить на нее внимание.

С наступлением сумерек Иван Мартынович задергивал штору. Моргающая реклама, бросая в комнату цветные всполохи, мешала смотреть телевизор.

Итак, сначала горела реклама, на которую внимания не обращали.

Потом горела дача. Не загородные хоромы в два этажа с гаражом и сауной, а так себе, сирый домишко, сколоченный на скорую руку на садово-огородном участке.

Тем не менее домик горел хорошо и споро. Огонь полыхал с яростью, подогретой сухим жарким летом, итонкая струя воды из пожарной кишки с шипением превращалась в пар, не принося особого вреда опасному чудовищу.

А вокруг в отчаянии, не зная, что и предпринять, метался наш знакомый — владелец хозяйства Иван Мартынович. И даже отблески багрового пламени не делали его бледное, будто мукой посыпанное лицо хоть чуть-чуть розовым.

Позже, копаясь в остывшей золе, Иван Мартынович выгреб лопатой почерневший металлический ящичек (добротная работа — сам резал, сам варил автогеном) и стал сбивать с него крышку.

Внутри лежала плотная пачка почерневших без доступа воздуха денег — этакий своеобразный уголь из сверхдорогого сырья.

Сел Иван Мартынович перед раскрытой коробкой, взялся руками за голову.

— Сгорела машина, — приговаривал он. — Всё сгорело, всё пропало…

Соседи, добрые люди, проявили сочувствие и понимание. Советовали: надо идти в Госбанк. Там увидят, что это деньги, и поменяют на новые. Факт!

Факт так факт. Но давайте задумаемся. Представим, что мы купили новые часы, и тут же они сломались. Не в силу заводского дефекта, а только лишь потому, что мы уронили их на каменный пол — стекла в осколки, колесики — вперемешку. Неприятность немалая. Часы новые, модные, красивые. Жалко их! Но возникнет ли у кого-то из нас желание пойти в магазин и предъявить государству претензии — вот, мол, упали и не выдержали, сердечные, разлетелись. Дайте нам повые за ту же плату.