Коллектив авторов - Что мы думаем о машинах, которые думают [Ведущие мировые ученые об искусственном интеллекте]

Есть еще вопрос о том, какими ценностями обладают машины и какому господину они служат. Многие — хотя и не все — решения предполагают наличие определенных убеждений и ценностей. Их машинам тоже придется их привить, а следовательно, они будут зависеть (по крайней мере, первоначально) от ценностей тех людей, которые их конструируют и управляют ими. «Беспилотники» создаются для того, чтобы атаковать и наблюдать — но кого атаковать и за кем наблюдать? Если у нас будут соответствующие машины, это поможет нам распространять грамотность и знания среди населения. Но кто определяет, чему именно мы будем учиться и что считать истиной? При поверхностном взгляде на проблему может показаться, будто децентрализованная конкуренция позволит нам самим выбирать, что учить и по какой программе. Но конкуренция скорее будет поддерживать существующие закоснелые убеждения и представления. Проблема заключается в том, как научить людей интересоваться конкурирующими парадигмами и думать так, чтобы верно их оценивать.

Мыслящие машины могут — и должны — взять на себя задачи, которые они выполняют лучше, чем люди. Освобождение от ненужной, унижающей человеческое достоинство работы долгое время было главной целью и основной движущей силой инноваций. Дополнить ограниченные способности людей в области анализа информации и принятия решений — задачи, в равной степени заслуживающие внимания. Однако, пусть искусственный интеллект и способен снизить познавательную нагрузку на людей, он не отменяет нашей ответственности за то, чтобы развивать свои мыслительные способности и выносить разумные суждения, основываясь на определенных ценностях и эмпатии. Мыслящие машины ставят нас перед необходимостью выработать новые системы подотчетности, а также социальной (то есть человеческой) ответственности за последствия, которые мы пока не можем предвидеть.

На протяжении всей истории человечества мы как отдельные существа и как вид были подвержены воздействию сил природы на всех уровнях организации. Фундаментальные законы физики, непроницаемые тайны молекулярной биологии и громада естественного отбора очерчивали границы нашей сознательной жизни, и им удавалось это делать незримо — до последнего времени. Чтобы совладать с постоянным чувством бессилия, мы мифологизировали и природу, и собственный разум. Мы считали загадочные силы природы непогрешимыми — как будто они были богами, — а себя полагали бессильными, свободными лишь в узком пространстве наших жизней.

Когда же в центре внимания оказывается новая, научно обоснованная реальность, становится ясно, что природа к нам совершенно равнодушна и что если мы хотим избежать страданий и неминуемого вымирания, то должны взять на себя ответственность за свою экзистенциальную реальность. Мы должны осознать себя как случайных хранителей 37,2 триллиона клеток, из которых в среднем состоит человеческий организм, и как смотрителей все более управляемой Вселенной.

Этот подростковый опыт осознания будущей самостоятельности и лежит в основе нашего беспокойства по поводу мыслящих машин. Если старые боги умирают, то скоро наверняка должны появиться новые! В результате, как отметил Стивен Пинкер на недавней конференции Edge, нас мучают антиутопические кошмары про ИИ, которые «проецируют мещанскую психологию альфа-самца на представление об интеллекте» {9} 9 Steven Pinker, comment on «The Myth of AI», Edge, entry November 14, 2014, http://edge.org/conversation/the-myth-of-ai#25987 [accessed July 21, 2015]. [Стивен Пинкер. Комментарий к «Миф об ИИ»] . В этом смысле многие и говорят о нем как о неизбежном пришествии Спасителя или сатаны. Но искусственный интеллект, скорее всего, не станет ни тем, ни другим, если он вообще сформирует некую отдельную сущность.

Вероятнее всего, у совершенствующихся компьютеров и алгоритмов вообще не будет своего мнения, а сами они станут усилителями и исполнителями сознательных человеческих решений. Нас уже со всех сторон окружают большие данные и вычислительные машины, производительность которых растет в геометрической прогрессии, и все же мы упорно выполняем политические и социальные алгоритмы, работающие во вред общим интересам.

Источники нашей патологии — это в том числе внутренние когнитивные искажения, племенное эволюционное наследие и несправедливое распределение власти, позволяющее некоторым из нас эгоистически присваивать невероятное влияние на общую социальную траекторию. Возможно, более умные машины помогут нам преодолеть эти недостатки, если мы возьмем на вооружение их информационную прозрачность и способность к адекватному прогнозированию, что склонит нас к более разумному перераспределению власти и более обоснованным решениям. С другой стороны, эти технологии могут повлиять на обоснованность решений и негативно, подкрепляя неизбежно возникающие монополистические интересы корпораций, которые ведут нас в информационный век.