Коллектив авторов - Что мы думаем о машинах, которые думают [Ведущие мировые ученые об искусственном интеллекте]

Машина — материальная вещь, качества которой задаются с позиции разума. Есть разумная точка зрения, и есть материальная точка зрения.

Стюарт Хэмпшир в своей работе «Спиноза: Введение в его философскую мысль» (Spinoza: An Introduction to His Philosophical Thought) утверждал, что, согласно Спинозе, вы должны выбрать: обратиться к разуму для объяснения разумного или к материи для объяснения материального, но вы не можете обращаться к разуму, чтобы объяснять материальное, и наоборот. Чтобы иллюстрировать это положение, давайте предположим, что вы смутились и покраснели. Вы запросто можете сказать: «Я покраснел, потому что смутился». А вот строгий последователь Спинозы, если верить Хэмпширу, не станет утверждать, что причиной покраснения щек было смущение, потому что оно является характеристикой разума, в то время как румянец — характеристика материи. Нельзя допускать пересечения причинно-следственных цепочек, это небрежность мышления. Смущение и румянец комплементарны, но не каузальны.

Таким образом, человек не должен перескакивать с одной формы умопостроений на другую. Мы должны объяснять физическое физикой, а психологическое — психологией. Конечно, очень сложно отринуть представление о психических причинах физических состояний или о материальных причинах состояний ума.

Мне нравится такое представление о мире, и я описываю психическое поведение в психических терминах (любовные муки сделали меня угрюмым), а телесное — в телесных (лекарства испортили мой обмен веществ). Так что, поскольку мне известно, что поведение машины имеет материальное обоснование, я утверждаю, что она не может думать.

Я понимаю, что мне придется изменить свое мнение, если кто-то действительно покончит с комплементарным представлением о разуме и материи и убедительно продемонстрирует, что материя первична по отношению к разуму или что разум — причина материи. Пока, однако, это лишь вопрос веры.

Покуда такой день не настанет — а я не вижу никаких признаков его приближения, — я буду считать, что машины неспособны думать.

Я не думаю, что мыслящие машины уже существуют или что их появление возможно в обозримом будущем. Если же я ошибаюсь, а такое случается часто, любые мои мысли по данному вопросу, не имеют значения.

А если я прав, то не имеет значения сам вопрос.

Считающаяся ныне старомодной идея о мыслящих машинах демонстрирует глубокое, но вполне естественное заблуждение о разуме и программном обеспечении. Компьютеры никогда не будут мыслить. Чтобы понять почему, давайте начнем с картошки фри — french fries (к Франции она не имеет никакого отношения). Я предполагаю, что рассматриваемые нами машины — это компьютеры, но вариант доказательства подходит для любой техники.

Ни «french fries», ни «french fried» не являются вычислимыми — ни один компьютер никогда не сможет выдать в качестве результата фразу «french fries» или состояние «french fried». «French fried» невычислимо, потому что это физическое состояние особого объекта, но компьютеры продуцируют только информацию или коды для информации, а не физические объекты и не их преобразования. Счастье также является физическим состоянием конкретного предмета, а именно человека. Счастье не может существовать, если только вы не возьмете человека и не поместите его в это состояние. Компьютеры не способны проделать такое.

Размышление и бытие или (что то же самое) размышление и чувство — крайние точки спектра, определяющего человеческий разум (говоря «чувство», я имею в виду ощущение, эмоцию или настроение, как принято в английском языке). Нам нужен весь спектр целиком, или у нас не будет ни разума, ни мысли в их прямом смысле. Компьютеры способны имитировать важные аспекты размышления (в узком его понимании), но бытие для них недостижимо. Следовательно, для них недостижимо самосознание.

Слово «бытие» — это полезное сокращение, в данном контексте значащее «быть частью физического объекта или системы и естественным образом реагировать на окружение». Нарезанная ломтиками картофелина может быть частью среды фритюрницы и реагировать на нее, становясь обжаренной. Лакмусовая бумажка может быть частью системы «кислота в пробирке» и реагировать, становясь синей. Разум похож на лакмусовую бумажку, но, вместо того чтобы менять цвет, он реагирует на среду, ощущая ее. Если что-то дает нам основания, чтобы быть счастливыми, система «разум-тело» (то есть человек) становится счастливой, а разум испытывает счастье. У счастья есть психические и физические последствия. Вы можете испытать прилив сил, ускоренное сердцебиение и дыхание.