С Корыткин - Тигр под наркозом

Взяв из машины железный прут, усыпитель принялся осторожно и сосредоточенно втыкать его в снег, прощупывая направление хода. «Тут!» — тихо сказал он, когда прут уперся в ледяной потолок берлоги. Затем лопатой Папонов стал копать узкое отверстие. Через полметра она легонько звякнула о ледяную корку. Герасимов, встав в 4 м, приложил к плечу ружье. Папонов, действовавший до этого медленно и плавно, вдруг резкими движениями несколько раз ударил лопатой по своду и мгновенно выдернул ее, когда она вместе с осколками льда ушла в теплую пустоту.

В уютном логове медведицы.В ту же секунду в прокопанном отверстии появилась голова зверя. Одновременно прозвучал выстрел. Внезапно появившаяся голова зверя так же мгновенно пропала. Наступила тишина. Северная, заполярная, джеклондоновская тишина. Сначала напряженные уши охотоведов еще улавливали приглушенные шорохи в логове. Потом стихли и они.

Через семь минут Папонов просунул прут и прикоснулся им к медведице. Та не реагировала. Усыпители и водитель вездехода взялись за лопаты. Через несколько минут их глазам предстало таинство природы. В уютном логове из обледенелого снега лежала на животе огромная медведица. В ее шее торчал тоненький летающий шприц. Сбоку, прижавшись к матери, затаились два медвежонка. На их белых мордочках было по три черные точки: нос и два испуганных глаза. Глаза медведицы были открыты, она дышала, но дыхание было прерывистым. Зверь то будто успокаивался, то снова возбуждался. Возбуждены были и охотники.

«Мощная зверюга, поди килограммов двести весит?» — спросил водитель, дрожащими руками вытаскивая трубку из кисета. «Поменьше,— ответил Герасимов,— дозу я рассчитывал на 180 килограммов. Сработал сернилан точно через 8 минут. Значит, примерно столько и весит или чуть больше».

Занумерованный скиталец севера.Затолкав медвежат в мешок, чтобы не мешались, охотники принялись за работу. Можно было не торопиться: обездвиженный зверь по расчетам должен был прийти в себя часов через пять. По зубам определили возраст медведицы: она оказалась старым, видавшим виды зверем. Портняжной лентой обмерили тело, словно собирались шить ей одежду. Посчитали количество сердцебиений и дыханий в минуту.

Измерили температуру, она была «повышенной» — 39°. «Может, простыла?» — забеспокоился водитель. «Нет, это от сернилана, временно». Нацедили из сосков несколько капель жирного молока. Взяли пробы крови, волос, выщипнули из разных частей тела микроскопические клочки кожи. Зверь был недвижен. У него обильно текла слюна, иногда он ее сглатывал. Время от времени ноги и голова судорожно мелко подергивались, но это не беспокоило людей: так и должно быть.

Обмерили берлогу. Она содержалась опрятно. Даже малые медвежата ходили по надобности в коридор. Медведицу пометили: в оба уха вставили пластиковые метки, а на боку выстригли в шерсти огромный полуметровый номер и втерли в подшерсток красную эмалевую краску.

Накопав снежный вал, чтобы лучше загородить спящего зверя от начавшегося пронизывающего ветра, люди, подогрев мотор, отъехали в сторону и продолжали наблюдать. Через полчаса зверь очнулся. С трудом встав на ноги, медведица оглядела разрушенную берлогу, потянула носом воздух, повернула голову в сторону вездехода, постояла еще, словно что-то обдумывая, и медленно пошла в сторону моря. На боку ее красовалась огромная уродливая девятка.

Живой труп.На этот раз все получилось наоборот. Медведица при подходе людей к берлоге не затаилась, как обычно, а выскочила вместе с медвежатами и пустилась наутек. Охотники кинулись за ней на вездеходе. Медвежата бежали слабовато — километров 15 в час, поэтому догнали медвежью семью быстро. Если медведи пытались уйти в горы, приходилось отжимать их к равнине. Но когда оставалось всего полсотни метров, медведица, бросив медвежат, кинулась навстречу преследователю.

Пришлось остановиться: еще кинется под гусеницы или, прыгнув на капот, примется разворачивать кабину. Все обошлось благополучно. Разъяренная мамаша покрутилась возле вездехода и побежала обратно догонять своих детей, которые за это время умчались метров на четыреста. Охотники снова устремились за ней. И опять все повторилось: медведица вновь решила грудью заслонить детей. Теперь, когда она, остановив врага, снова побежала за своими медвежатами, открылась дверка кабины, из которой выскочил человек с ружьем.

Шприц вонзился в круп зверю и автоматически выдавил из себя сернилан. Через несколько минут зверь сделался на несколько часов живым трупом. Над ним принялись колдовать научные сотрудники. Медвежат догнали. Увезли в Москву и продали за океан.