Мария Боброва - Марк Твен

Ч. Уорнер сочинил вялый стандартный буржуазный роман.

Твен же создавал произведение совершенно иного жанра — общественно-политический, обличительный роман.

«Позолоченный век» Марка Твена — роман об авантюрном периоде политической и экономической экспансии в США, последовавшей за Гражданской войной.

Предисловие к роману, написанное Твеном, раскрывает его тему и содержание:

«В Америке почти каждый человек имеет свою мечту, свой излюбленный план, благодаря которому он рассчитывает выдвинуться в смысле общественного положения или материального благополучия. Этот-то всепроникающий дух спекуляции мы и попытались изобразить в «Позолоченном веке». Твен считает, что дух спекуляции характерен «как для отдельных личностей, так и для всей нации».

Вторая тема в романе, по словам автора, — это «постыдная подкупность, за последнее время вкравшаяся в нашу политическую жизнь… этой заразой поражены почти все штаты и все области союзного государства». Твен радуется тому, что «мистер Твид» приговорен к тридцати годам тюремного заключения, и добавляет: «одна мысль об этом преисполняет сердце блаженством». В том, что Твид осужден, Марк Твен видит нечто успокоительное («мы уже начали исправляться»), но вся художественная, образная ткань романа, все его содержание объективно говорят о другом.

«Позолоченный век» Марка Твена — это показ оголтелого хищничества, спекулятивной лихорадки, маниакального прожектерства, афер, дутых предприятий, политической продажности и мошенничеств в правительственных учреждениях, лицемерно-либеральной фразеологии, лоббизма [165], растленности нравов конгрессменов, пошлости обывательских вкусов, нездорового острого интереса буржуазии к скандальным уголовным преступлениям.

То, что фигурировало в рассказах начала 70-х годов в виде сатирических зарисовок из различных областей общественно-политической жизни, получает в «Позолоченном веке» более общий и более заостренный смысл.

До появления романа Твена, в 1871 году, Уитмен в «Демократических далях» резко осудил убогую и жалкую буржуазную культуру, выразил свою ненависть к миру американских плутократов, к их продажности и ничтожеству.

«При беспримерном материальном прогрессе общество в Штатах испорчено, — писал Уитмен, — развращено, полно грубых суеверий и гнило. Таковы политики, таковы и частные лица…» [166] «Нажива — вот наш нынешний дракон. И все вокруг уже съедены им. Что такое наше высшее общество? Толпа шикарно разодетых спекулянтов и пошляков самого вульгарного типа» [167].

Демократические идеи извращены буржуазной практикой — вот объективный вывод, к которому почти одновременно приходят два крупнейших прогрессивных писателя — Уолт Уитмен и Марк Твен.

Жизнь властно требовала резких и определенных оценок, и даже «устаревший» Джеймс Рассел Лоуэлл, спустя три года после появления «Позолоченного века», создавая «Оду столетию», направленную против «правителей и грабителей», писал: «Является ли наше правительство «правительством народа, из народа, для народа» или оно новая аристократия, скорее помогающая негодяям за счет глупцов?»

«Позолоченный век» утверждает последнее. Правительство представлено в романе как услужливый лакей, дающий удобный доступ к государственной казне тем, кто обладает волчьей хваткой.

Буржуазное хищничество тесно сплелось с правительственным чиновным миром. Твен еще не в состоянии дать всему этому политическую оценку. Понадобится четверть века, чтобы родились четкие и горькие формулировки его «Автобиографии». Однако уже в 70-х годах Твен показывает то, что лишь у классиков марксизма позже получит теоретическое определение.

В письме к Ф. А. Зорге от 31 декабря 1892 года Ф. Энгельс писал:

«…Американцы с давних уже пор доказали европейскому миру, что буржуазная республика — это республика капиталистических дельцов, где политика такое же коммерческое предприятие, как и всякое другое» [168].

Нет на свете более презренного и отвратительного существа для Марка Твена, чем американский член конгресса. Всю жизнь — от юности до старости — Твен придумывал беспощадные сатирические характеристики «деятельности» членов конгресса.

«Блох можно выдрессировать, чтобы они делали все то, что проделывает член конгресса» [169].

«Что такое избранники народа? Люди на государственных постах, где они делят награбленное» [170].

«Читатель, представь себе, что ты идиот. А теперь представь, что ты член конгресса. Впрочем, я повторяюсь» [171].