Мария Боброва - Марк Твен

Юмористический анекдот — настоящее произведение искусства — высокое и утонченное искусство, и только мастер может владеть им» [404].

Твен отказывался печатать свои устные рассказы, считая, что устный юмор — особое искусство, блеск которого тускнеет и пропадает, будучи перенесенным на бумагу.

В его советах «Как рассказывать анекдот» чувствуется горячая любовь к народному юмору и такое же горячее желание сохранить типы народной юморески, ставшей достоянием рассказчиков-профессионалов.

Американская юмореска — импровизация, не имеющая определенного объема. Это не юмор ситуаций, а юмор характеров; чаще всего — детализированный комический портрет с неброскими, но выразительными нюансами. В американской юмореске может даже отсутствовать сюжет, как отсутствует «история барана» в рассказе под этим названием на страницах «Закаленных» Марка Твена. Она может сокращаться, растягиваться, прерываться в любом месте; ее композиция отличается полной непринужденностью. Но юмореска всегда реалистична: воспроизводит американскую жизнь со скрупулезной точностью (детали рассказа обычно отработаны с изумительной верностью), подводит слушателя к смелым и оригинальным обобщениям, никогда не поучает, но в итоге — наставляет.

Юмореска — не только искусство слова, но и искусство сценического воплощения. Нужно обладать незаурядным талантом актера, чтобы передать ее должным образом [405]. И, наконец, самое характерное: юмореска экстравагантна, жива и подвижна, в ней отсутствуют штамп и повторяемость — она дает широкий простор для выражения индивидуальности рассказчика-творца.

90-е годы в литературной деятельности Марка Твена — время, когда сформировались и определились его эстетические и литературные взгляды. Он ратовал за демократическую литературу; за принципы, диаметрально противоположные тем, на которых основывалась господствовавшая литература.

Буржуазная литература 90-х годов с ее тенденциями упадка и разложения характеризовалась эстетизмом, богоискательством (Сантаяна), утонченным психологизмом, тяготением к архаике, повышенным интересом к сексуальной тематике (Генри Джеймс), романтизацией средневековья, ориентализмом (Крауфорд), введением тем и сюжетов патологического характера, изображением кровавых насилий, убийств (Амброз Бирс), бескрылой фактографичностью натуралистических описаний, приматом биологического над социальным (Стивн Крейн), идеями «христианского социализма» и «розовато-лиловатым» флером, которым «нежный» реализм прикрывал реальную жизнь.

Твену были глубоко чужды подобные тенденции. Его эстетические и литературные взгляды покоились на прочном реалистическом фундаменте. Неизменным требованием Твена-художника к самому себе было: «…оставаться верным действительным фактам, характеру явления и подавать его в деталях» [406].

Прекрасное в искусстве Марк Твен понимал лишь как «правду жизни», «проникновение в толщу жизни». Защита этого эстетического принципа делала его непримиримым врагом буржуазных эстетов, требовавших изоляции писателя от реальной действительности.

Активное участие в жизни страны («кипишь в водовороте политических страстей»), умение слить свои интересы с интересами народа Марк Твен считал непременным условием творческой деятельности. Задачей писателя, по его мнению, было объяснить жизнь, «раскрыть душу и жизнь народа», помочь народу «стать на одну ступень выше» в его развитии.

Из этих воззрений Твена вытекают и его суждения о том, какими средствами художественной изобразительности должен пользоваться писатель. Марк Твен ратует за четко очерченные характеры («точно определенные»), которые соответствовали бы изображаемой среде и обстоятельствам («ясность положений»), требует от произведения хорошо слаженного сюжета, логического развития действия, гармоничности и соразмерности отдельных частей.

«…Создавай… простой стиль», — обращается Марк Твен к писателю. Произведение искусства должно быть понятно каждому человеку — вот один из опорных пунктов реалистической эстетики Марка Твена.

Защищая принцип народного, демократического искусства, Твен активно борется против мещанского жеманства, напыщенности и сусальной красивости в языке. «Точное слово», «единственно верное слово», «прямое слово» становится идеалом Твена-художника.

К началу 90-х годов все яснее становилось — и Марку Твену, и миллионам трудящихся США, — что их родина отдана на разграбление плутократам и монополистам, что при существующем положении вещей 994 человека из каждой тысячи «остаются в дураках», как утверждал Твен в романе «Янки при дворе короля Артура».