Владимир Бахтин - От былины до считалки

Я вздохну, тебе да прибавлю

Силушки в тебе да вдвое теперь…

Прибавилось силы у Ильи настолько, что он даже смог поднять меч Святогора. Но и после ударов мечом так же появлялись железные обручи. И снова просит Святогор:

Как припади, Илюша, ко щелочке,

Я вздохну — будет вся ведь сила моя у тебя!

А Илья отвечает: «Не надо мне твоей боле силушки».

Илья Муромец — могучий богатырь, но это уже богатырь-человек, а не богатырь-стихия. Рядом со Святогором, с обжорой Идолищем и другими вра- гами-чудовищами Илья выглядит скромно, былина подчеркивает это. Идолище хвастается: «Я вот по семи ведер пива. пью, по семи пуд хлеба кушаю…» А Илья хлеба ест по три калачика, пьет на три медных пятачка. Идолище —

Еще как он сам семи аршин,

Голова его, как пивной котел,

Еще ножища как-быть лыжища,

Еще ручища как-быть граблища,

Еще глазища как-быть чашища…

А Илья в сравнении с ним обыкновенный человек. Но побеждает всегда, во всех боях и схватках — Илья. Ему в бою смерть не писана.

В четвертом, а потом более подробно в седьмом классе школьники изучают, как образовалось государство у восточных славян. Государство это возникло в VIII–IX веках нашей эры и существовало в условиях тяжелой, почти непрерывной борьбы с внешними врагами, со степными кочевниками (позднее в былинах все они стали именоваться татарами). Борьба за независимость была главной государственной заботой. Понятно, что герой предыдущего, догосу- дарственного этапа, богатырь-стихия Святогор, к этим заботам никакого отношения не имеет. Когда складывался образ Святогора, не было еще государства, а значит, и защищать ему было нечего, самой идеи защиты государства еще не существовало (племенные территории, земли, занятые каким-то племенем, — это совсем не то, что государство, тут все иное, и проблемы иные).

А для Ильи Муромца, героя следующей эпохи, эпохи становления государства, самое важное дело его жизни, весь смысл его жизни — в охране Руси, причем Руси единой, не раздробленной, не разделенной еще на множество мелких феодальных княжеств и уделов.

Всего известно около ста былинных сюжетов. Илья Муромец действует илй хотя фы упоминается почти во всех былинах, за исключением небольшой группы новгородских былин. А примерно десятая часть всех былин целиком посвящена Илье Муромцу, в них он является главным героем.

Трудно расположить эти сюжеты в каком-то порядке. Не всегда можно сказать, какое событие произошло раньше, а какое позже. В былинах время как бы стоит на месте (я имею в виду историческое время, время истории). Действие всех былин, как уже говорилось, происходит в период существования

единого древнерусского Киевского государства, в годы княжения Владимира. И возраст у богатырей всегда один и тот же: Илья — старый, обычно он изображается с седой бородой, он на богатырской заставе старший, атаман. Добрыня Никитич, Алеша Попович — молодые богатыри.

Но одна былина показывает молодым и Илью. Это былина о его чудесном исцелении. С нее и начинается история жизни и подвигов Ильи Муромца. Правда, ученые считают, что эта былина сложена позднее других. Илья настолько любим народом, судьба его так интересовала слушателей и исполнителей, что они обязательно хотели узнать подробности о его жизни, как приобрел он свою силу, как стал непобедимым богатырем.

МУЖИЦКИЙ БОГАТЫРЬ ИЛЬЯ МУРОМЕЦ

Сиднем сидел Илья ровно тридцать лет. Однажды, когда его родители- крестьяне были в поле, появились перед окнами странники, калики перехожие. Напои-накорми нас, просят они его. Рад бы, отвечает Илья, да не владею

я ни руками, ни ногами. А ты попробуй!

Трижды предлагали они ему попробовать. На третий раз — встал Илья!

Спустился он в подвалы глубокие, принес угощение.

А они попили, старцы прохожие:

— А сходи-ка ты, Илья, в погреба славны глубокие,

А принеси-ка ты чарочку полнешеньку,

А ты выпьешь сам на здравие! —

Он принес ли чару полнешеньку:

— А ты пей-ка, Илья, да на здоровьице,

А ты кушай-ка, Илья, да на себе ли ты! —

А он выпил да чарушку полную,

А спросили его старцы прохожие:

— А уж что же ты, Ильюша, в себе чувствуешь?

— А я чувствую ли силу великую:

А кабы было колечко во сырой земле,

А повернул ли земелюшку на ребрышко. —

А и говорили тут старцы таковы слова:

— А ты поди-ка в погреба славны глубокие,